«Надо искать полноту, — продолжает свою мысль диакон А. Кураев, — но не отвергать неполноту. Может ли быть, что не только совершенная, но и ущербная тяга ко Христу приемлется Им? Если полноту духовного опыта мы обретаем в православии — означает ли это, что остальные — вне Христа? Приемлет ли Христос лишь чемпионов»?[449] И опять — Символ веры учит нас верить в единую Церковь, и ничего не говорит о полу–единой, или четверть–единой Церкви. Неполной Церкви не может быть, как не бывает неполного Христа. И приводит ко Христу не тяга к Нему сама по себе, но благодать, даруемая Богом в таинствах единой, святой, соборной и апостольской Церкви. Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец. Поэтому говорить о чемпионах и вторых и третьих местах на ристалище спасения уместно лишь в границах Церкви Христовой, еретики и раскольники в этом состязании не участвуют.
Вновь и вновь о. диакон вступает в противоречие с первоначальным тезисом о невозможности спасения вне Церкви: «Так "спасутся ли католики?" В качестве "римо–католиков" — вряд ли. В качестве просто христиан — возможно. Спасти их могло бы не то, что есть в латинстве "специфического", не вера в папскую непогрешимость, в чистилище или Filioque. Их может спасти то, что осталось в западной церкви от древнего ее православного наследия. То есть — западный христианин мог бы быть спасен именно вопреки тому, что он "римо–католик". В конце концов, по верному слову о. Георгия Флоровского, "Папизмом Рим не исчерпывается"».[450] Сюда же: «Зачем в своих видеть лишь хорошее, а в оппонентах видеть лишь дурное? Я говорю, что некоторый опыт благодати может быть у неправославных христиан. А мне в ответ восклицают — "Можно ли назвать, не оскорбляя Православие, благодатным опытом визионерство католических аскетов, экстазы пятидесятников с их сумеречным состоянием…?" Но ведь не сводится вся жизнь католиков к "визионерству", а жизнь пятидесятников — к экстазам. А экстазы пятидесятников и мистические опыты католических визионеров я и сам постоянно обличаю (причем в той же самой книге "Вызов экуменизма")… Но в моем понимании жизнь католиков не растворяется всецело в бредовых видениях некоторых несчастных монахинь».[451]
Очень жаль, что, пытаясь обосновать свое положение о размытости границ Церкви, диакон А. Кураев дошел до признания существования неких «просто христиан». В советское время был такой «денационализированный элемент». О. Андрей, в лучших традициях экуменизма, провозглашает «деконфессиональный элемент» (это не цитата), христианина без конфессиональных признаков. Православному богословию, святым отцам о существовании «просто христиан» ничего не известно.
«Не сводится вся жизнь католиков к "визионерству", а жизнь пятидесятников — к экстазам». Одно дело, когда в Церкви Христовой отдельные члены совершают ошибки на духовном пути, впадают в прелесть. И совсем другое, когда еретические лжецеркви официально узаконивают чудовищные бесовские прельщения в качестве нормы христианского богообщения. Произнося: «Верую во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь», — католик имеет в виду именно свою, именно католическую церковь, а значит верит во все, что та повелевает ему верить, в т. ч. и в визионерство католических аскетов, как в благодатный духовный опыт. Но даже если бы этого визионерства в латинстве не было, отпав от Церкви, оно лишило себя благодати, а своих последователей — спасения. Пятидесятничество же и не отпадало от Церкви, оно к ней никогда не имело отношения.