Кулацко-белогвардейский элемент, блокируясь с церковно-сектантской контрреволюцией, использует засуху в к.-р. повстанческих целях, распространяя к.-р. воззвания с призывом к открытой борьбе с советской властью.
Возле с. Тенгинке, Туапсинского района, было расклеено до 30 прокламаций, написанных от руки, следующего содержания: «Дорогие братья, раскайтесь и покайтесь перед своим потерпевшим Богом, и вы найдете его, и просите его о своих заблуждениях и грехах, он вам будет все прощать». Установлено, что прокламации изготовлены и распространены Чернобабом Андреем, сыном расстрелянного кулака, осужденным на 10 лет и бежавшим с места высылки. Чернобаб Андрей с 1933 г. проживал на нелегальном положении. Он же и инсценировал пение и плач. Принятыми мерами Чернобаб изъят в горах, где обнаружено было его убежище и в последнем огнестрельное оружие, боеприпасы и продовольствие на 2–3 месяца (ведется следствие).
Наличие в связи с засухой крайне напряженной обстановки в крае церковники и сектанты используют в направлении усиления к.-р. накала, высказывая чаяния и надежды на скорое падение советской власти, делая ставку на фашизм. В городах Ростове, Таганроге, Шахтах, Сулине, Батайске, а также на рудниках Несветаевском и Власовском сектантами-евангелистами среди рабочих широко распространяется фашистская литература, в частности, книга под названием «Это ожидает вас», изданная в Польше и полученная нелегальным путем в СССР: «Большевизм – это суд над Россией». «Чудное будущее государства, о котором мечтают социалисты, наступит не раньше тысячелетнего царства мира», «Мощь Муссолини и фашизма: он имеет собственное, хорошо вооруженное и организованное войско. Пользуется симпатией и одобрением национальных борющихся сил на суше и море». «Дело Муссолини доказывает необыкновенную силу воли и великую смелость». «Дух фашизма перейдет из Италии на всю остальную Европу, включая и Германию». «В Библии сказано, что мы под властью Антихриста будем жить только до 1934 г., в котором должна быть перемена, – советская власть погибнет, а (с нею) и колхозы. Россия опять станет православной, и мы будем снова жить, как в старые времена» (агитация монашки Грошевой Гедеоны).
Поп Болыне-Крепинского с/с Матвеево-Курганского района Гусенев в разговоре с колхозниками заявляет: «Дела будут плохи, если ничто не переменится, но и так не может остаться, хотя коммунисты и сдают мирным путем, но этим все равно не кончится. Они говорят одно, а делают другое. Повторяют слова: «Своей земли не отдадим», а КВЖД и Сибирь без всяких отдали. Камчатку и половину Урала уже отрезали японцы, сейчас туда подтягивают войска – будет война»…
Начальник СПО ПП ОГПУ по АЧК Жупахин.
Начальник 3-го отделения СПО ОГПУ Парфимович.
Это только небольшая часть церковной активности в борьбе с Советской властью, которую игнорируют разоблачители гонений и преследований православия со стороны коммунистов. Для различного рода обличителей Советской власти является аксиомой тот факт, что ЛЮБОЙ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЬ НЕВИНОВЕН ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ (даже если он, хотя и в рясе, бандит и активный враг с оружием в руках), а СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПРЕСТУПНА, пусть лишь только и защищается. Советская власть боролась со своими врагами независимо от того, во что они были одеты – в поповскую рясу, военный мундир или гражданскую одежду.
Безусловно, в такой борьбе были и перегибы со стороны большевиков. Но как их было избежать в процессе широкомасштабной борьбы, которая описана выше? Однако накал борьбы церкви и атеистической власти после окончания Гражданской войны все же начал снижаться.
Во-первых, этому послужило заявление патриарха Тихона в Верховный суд РСФСР 16.06.1923 г., в котором он сказал: «Обращаясь с настоящим заявлением в Верховный Суд РСФСР, я считаю необходимым по долгу своей пастырской совести заявить следующее: будучи воспитан в монархическом обществе и находясь до самого ареста под влиянием антисоветских лиц, я действительно был настроен к Советской власти враждебно, причём враждебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям. Как то: обращение по поводу Брестского мира в 1918, анафематствование в том же году власти и, наконец, воззвание против декрета об изъятии церковных ценностей в 1922. Все мои антисоветские действия за немногими неточностями изложены в обвинительном Заключении Верховного Суда. Признавая правильность решения Суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из под стражи. При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежёвываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции».