Благочестие и культ. 3) В эпоху двух последних поколений, предшествовавших Константину, христианское благочестие и культ насквозь прониклись эллинизмом. Поклонение «в духе и истине» и «разумное» богослужение получили декоративное обличие. Ритуал каждого священного действия сделался еще торжественнее и таинственнее; молитвы стали искусственнее, риторичнее: все более нагромождались символы и символические действия. Особенно явственно проявлялось стремление идти навстречу склонности к политеизму. Ангелы, патриархи, апостолы и мученики возведены были в роль «ходатаев» перед Богом, и начинал возникать особый культ, посвященный им. Места жизни, кончины или погребения подвижников стали священными местами, где совершались чудеса. Их кости и реликвии получили особенное значение. На этих священных местах проводили ночь. Появилось поминание умерших и поминальные трапезы. Не было уже недостатка и в заклинаниях и амулетах. На природу и судьбу пытались влиять при помощи священных имен, библейских изречений и формул. Кислому вину можно придать сладость, положив в бочку яблоко с нацарапанными на нем словами: «Вкусите и зрите, сколь милостив Господь». Стихами из псалмов можно защитить поля и виноградники от вреда, причиняемого дикими животными. Мало того; не надо уничтожать местные (языческие) торжества и праздники, надо только превратить их в «христианские». Древний культ природы можно сохранить, преобразовав его в поклонение святым. Епископы следовали в этом отношении не только потребностям «христианской» массы. Поведение епископа Григория Чудотворца, одного из спиритуалистов школы Оригена, в восточном Понте показывает, что наиболее выдающиеся представители христианства сознательно способствовали этому развитию. Христианство восприняло почти все составные части старого культа, кроме кровавого жертвоприношения; но место последнего заступало таинство Евхаристии, как ее теперь понимали, а в некоторых отдаленных восточных областях, по-видимому, было действительно введено кровавое жертвоприношение или сохранено от времен язычества. Многое из воспринятого возможно было после принятия оправдать при посредстве Ветхого Завета; иногда изобретали апостольские указания, которые должны были удостоверить их рецепцию. Около 300 г. христианское богопочитание и христианский культ уже не представлялись преградою между христианством и миром. В сущности, отталкивало только христианское поклонение умершим и мертвым костям; но именно оно было не столько христианским явлением, сколько последним продуктом упадка античного мира.
Оценка государства. 4) Изменение в оценке государства сказалось в различных пунктах. Во время распри, возникшей в Антиохии между двумя партиями христианской общины по поводу того, которой из двух принадлежит церковное строение, за решением спора обратились к императору Аврелиану. Что сказал бы пятьдесят лет тому назад, услышав об этом, Тертуллиан? Этот самый Тертуллиан иронически восклицал в своем «Apologeticum»: «Разве что императоры были бы христианами!» Теперь то и дело с полною верою передавали слухи, что тот или другой император был втайне христианином. В сообщении епископа Дионисия Александрийского (около 260 г.), будто Александр Север и Филипп Араб в душе исповедовали христианскую веру, а последний даже нес церковное покаяние, выражено только широко распространенное убеждение. Дионисий решается даже применить к императору Галлиену благоприятное ветхозаветное пророчество, после того как он отменил эдикт против христиан, изданный его отцом Валерианой. При этом он называет его «наш священный и богоугодный император» – точно христианам уже ничего не остается желать, точно дело происходит в христианском государстве. Впрочем, уже Ориген при Филиппе Арабе высказывал в заключении своего сочинения против Цельса взгляд, что путем христианской проповеди римское государство постепенно будет превращено в христианское. Для древнейших христиан, наоборот, ничто не было несомненнее ожидаемого суда и победы грядущего Спасителя над римским государством. Теперь это чаянье пало и заменилось более мирным упованием на будущее сближение и взаимное объединение исторических судеб христианства и государства.
Развитие правового строя церкви за эти семьдесят лет временно закончилось. Во-первых, было прочно выработано церковное сословное право: были строго определены права и обязанности епископов, пресвитеров, диаконов и мирян. Во-вторых, со времени великого гонения при Де-ции, по окончании которого установлена была возможность отпущения даже для величайших грехов, получила полное развитие процедура церковного суда. Были установлены сложные и тонко разграниченные положения по отношению к многообразию преступлений. Из судебного процесса и вместе с ним развилось церковное уголовное право. В-третьих, христианская традиция учения (regulae fidei et doctrinae – правила веры и учения), равно как и церковный канон, были разработаны в целях дисциплины и санкционированы авторитетом апостолов. Далее, Восточная церковь начала приспособляться к новому, диоклетиановскому строю Римской империи. Можно сказать, что она отчасти даже предупредила его в том, что в ее организации Александрия и Антиохия приобрели особо выдающееся значение, и давно уже появилось соединение нескольких провинций в одну корпорацию; в силу этого церкви было нетрудно целиком провести в своем строе Диоклетианову реформу.