Жизнь христианина; ее отношение к миру. Жизнь христианина должна быть «не запятнана от мира». Большинство христиан первых времен понимало это в том смысле, что они должны возможно меньше или вовсе не иметь дела с «миром». Это было для них и не трудно, так как огромное их большинство состояло из незначительных людей, чья жизнь «обществом» не контролировалась, и которые даже и «миру» почти что не были причастны. К «обществу» принадлежали лишь немногие из них, и ему было безразлично поэтому, какую религию они исповедуют и какую жизнь ведут. Кому было дело до жизни ремесленников, рабочих в гавани, крестьян и рабов – если только они усердно и молчаливо исполняли свой долг? Но постепенно положение изменилось: проповедь привлекла в церковь людей всех сословий. Уже во времена Антонинов существовали христиане во всех классах, среди ученых и чиновников, среди богатых и знатных. Вопрос об отношении к миру, до сих пор являвшийся тяжелою проблемой лишь для того или другого в отдельности, становился все более и более насущным вопросом для всех. К этому прибавилось и то, что внимание полиции, государства, а также общества и особенно черни было теперь гораздо больше обращено на христиан; открытое объявление себя христианином влекло за собою большую опасность, даже угрожало смертью. В больших городах ни один христианин временами не был защищен от оскорблений, ударов камнями, а то и хуже. Что же делать церкви? Должна ли она объявить верующим: «Вы обязаны исповедовать свою веру при всяких обстоятельствах и избегать какого бы то ни было, даже самого поверхностного, соприкосновения с идолопоклонством»? Вывод был ясен: солдат в таком случае должен был оставить знамя, снабженное языческим изображением; чиновник должен был сложить с себя должность, так как не мог, будучи чиновником, отвергать культ императора; учитель должен был оставить преподавание, неизбежно связанное с мифологическим материалом; кровельщик должен был бросить свое ремесло, чтобы не участвовать в постройке языческих храмов; ювелир, столяр, торговец – все подвергались опасности так или иначе оказать услугу идолопоклонству. Непримиримые члены общин действительно требовали, чтобы каждый христианин оставил свою профессию, если она угрожала ему хотя бы отдаленнейшим соприкосновением с языческим культом. Тертуллиан определенно высказал это требование в своем сочинении «De idololatria». Он не смущался тем, что ему возражали: «Мы умрем с голоду», и отвечал на это возражение: «Да кто же вам обещал, что вы должны жить?» Христианин должен отрицать современный общественный строй, в чаянии близкого суда, появления новой земли и нового неба. Крупное течение – известное под названием учения монтанистов – стремилось порвать всякую связь между христианством и «миром». Организовывались даже предприятия, которые должны были вывести христиан из всех гражданских отношений: в пустыне должны были они ожидать пришествия Христа.
Относительное сближение с миром. Однако огромное большинство христиан, и прежде всего сами руководители, решили иначе: достаточно носить Бога в сердце своем и исповедовать, его лишь в том случае, когда открытое исповедание перед властями оказывается безусловно неизбежным. Достаточно избегать настоящего идолопоклонства; что до остального, то христианин может исполнять всякое честное ремесло, хотя бы приводящее его внешним образом в соприкосновение с язычеством, и должен вести себя умно и осторожно, стремясь к тому, чтобы ничем не запятнать себя, но и не навлечь на себя и на других гонения. Таково было повсюду поведение церкви с начала III века; государство приобрело благодаря этому множество мирных, усердных и добросовестных граждан, не только не доставлявших ему затруднений, а наоборот, способствовавших поддержанию общественного порядка и спокойствия. Что христиане отличались высокою нравственностью, это уже во время Марка Аврелия признавал знаменитый врач Гален. Отказавшись от своего чисто отрицательного отношения к государству, церковь развилась в благотворную для государства силу, служившую его поддержанию и улучшению. Если можно употребить здесь сравнение, заимствованное из современности, придется сказать: убегавшие от мира фанатики, чаявшие будущего небесного града, превратились в ревизионистов существующего строя жизни.