Ну, понятно, для всех же апостолом не будешь…
Измыслив подобные страты – апостолы, пророки, пастыри, учителя – и навязав обозначаемым свое понимание того, что одни по своему статусу не тождественны друг другу, а уж, тем более не равны любому из прихожан, Павел направил свои стопы еще дальше: он вдруг вспомнил – иудейские-то левиты кормятся от дела, которому служат. А мы чем хуже? «Кто, пася стадо, не ест молока от стада? …кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое. Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?» (1 Кор. 9:7, 10, 11).
И если на первых порах пропагандисты нового учения особо не выделялись и не обладали административной властью, и не были отягощены какими бы то ни было привилегиями, то теперь образовалась целая каста тех, кто кормится, не работая в обычном смысле этого слова, и ест, зарабатывая себе на хлеб тем, чем ест, а под надобность стяжания была подведена идейная основа.
Заметим попутно, что не только «апостол» Павел в поте лица своего пахал на сей антихристианской ниве. Ведь и апостол Петр – тот еще гусь – был там же бок о бок. Иуда, как мы полагаем, лишь один раз предал своего Учителя, а Петр, как минимум, трижды за одну ночь. А до той ночи? А после? Ведь это ж Петр, обращаясь со своим Первым соборным посланием к «пришельцам, рассеянным в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии» – кандидатам в новую иерархию, видимо, так и не перестав идентифицировать себя, как иудея, насаждал средь оных идею социально-религиозного превосходства и особости: «вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий» (1 Пет. 2:9, 10). «Народ Божий» – это из книги Бытие, гл.12; «народ избранный» – книга Исход, гл. 23.
Социализация и Петра, и Павла происходила в среде, где мыслить иначе и не могли: деньги определяли место человека в обществе, степень власти и зависимость одних от других определялась наличием богатств. Смотрите, с каким трудом христианская идея равенства пробивала – да и пробила ли? – себе дорогу! Ведь только в XX веке – 10 декабря 1948 года на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН была принята Всеобщая декларация прав человека, Декларация, которая начинается со слов: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства».
Воспитанные на иудейский манер, дети шкурного века, последователи Петра и Павла в конце I века измыслили «Дидахе» – учение, якобы Господом, переданное народам через апостолов:
«Глава 13. Вознаграждение пророков и учителей [371]
1. А всякий истинный пророк, желающий поселиться у вас, достоин своего пропитания.
2. Точно так же и истинный учитель, и он достоин, как трудящийся, своего пропитания.
3. Поэтому всякий начаток – от произведений точила и гумна, а также волов и овец, взявши (его), ты должен отдать начаток этот пророкам, ибо они ваши архиереи.
4. Если же вы не имеете пророка, то отдайте (начаток) бедным.
5. Если ты приготовишь пищу, то, взявши начаток, отдай (его) по заповеди.
6. Точно так же, когда ты открыл сосуд вина или елея, то, взявши начаток, отдай (его) пророкам.
7. И от серебра, и от одежды, и от всякого имения взявши начаток, сколько тебе угодно, отдай (его), по заповеди».
Учение «Дидахе», таким образом, дифференцировало верующих на две категории: на тех, кто работает, и питается от трудов рук своих, и на тех, кто кормится, учительствуя и надзирая за трудящимся Божьим стадом.
Конечно, ничего аномального в подобном нет. Принцип паразитарного сосуществования в обществе, где неравенство не только господствовало, но еще и выступало в качестве двигательной силы, был совершенно обыденным явлением. Но! мы-то речь ведем не о социуме вообще, а о замкнутом сообществе верующих. Очень хорошо эту мысль высказал доктор педагогических наук Ф.Н. Козырев: «…в любом случае равенство не может осуществляться прежде, чем очерчен круг лиц, на которых оно будет распространяться. Равенство математически применимо лишь к конечному множеству, исторически же – лишь к ограниченной местом ли, временем или условным формальным признаком группе лиц» [372].
Таким образом, мы говорим не о равенстве вообще, и не вообще об обществе, но о том, что принцип равенства был упразднен в массе верующих.