Конечно, одной только силою слова, даже если это Божье слово, с помощью разрозненных, бессистемно действующих одиночек, образумить и наставить на путь истинный народные массы, живущие на Земле, где господствует произвол государства и установлен приоритет материальных ценностей, где миром правят деньги, а каждый жив лишь хлебом единым, делом было совершенно невозможным. Миссия не выполнима. К тому же, сами посудите, велико ли было искушение для хоть что-то имущих и в некотором спокойствии пребывающих, когда пред ними появлялся голодранец, до безобразия исхудавший человечище с пылающим лбом и широчайше распахнутыми глазами, энергично и беспрестанно тыкающий указующим перстом в высокое небо, и твердящий: «Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах!..» Это – на небесах, а пока что же – ходи в рубище, живи на подаяние, не имея собственного жилища и – молись, молись, молись? Велик ли спрос был на подобный-то образ жизни?..
А коль так, стоит ли удивляться тому, что институт апостолов постепенно захирел и, как утверждал известный историк Церкви А.П. Лебедев (1845–1908), к концу II-го века прекратил свое существование: «Можно думать, что апостолы не перешли черты, разделяющей II век от III-го» [49].
Нет, само христианство не исчезло. Более того, оно, ставшее, фактически, идеологией обездоленных слоев общества, получило широкое распространение. Призрак Иисуса успешно бродил по Востоку и в Римской империи. Успешно формировалась и организационная структура ранней христианской церкви, позаимствовавшая многие элементы синагоги. Все большую роль играли епископы (наставники) и диаконы (помощники), с которыми мы впервые встречаемся в 1-й главе Послания к Филиппийцам святого «апостола» Павла.
Однако положение круто изменилось – произошла бурная интенсификация, когда попечительство над духовной «самодеятельностью» народных масс взяло государство, вдруг разглядевшее в происходящем некие для себя административно-политические, а значит, и экономические выгоды, и решившее поставить вероучение себе на службу.
Возможно самый первый шаг на этом пути сделал царь Великой Армении Трдат III, при котором в 301 году христианство было провозглашено государственной религией страны.
Второй шаг – эдикт, изданный в апреле 311 года, которым лютый гонитель христиан, римский император Гай Галерий дозволил христианам молиться своему Богу и жить беззаботно на своих местах.
Третий шаг – принятие в 313 году римским императором Константином Великим Миланского эдикта, которым государство, фактически, установило опеку над христианством.
И все бы хорошо, но ведь именно с этого периода адепты христианства, сами недавно настрадавшиеся от запретов, гонений и преследований, будто бы взяли реванш за христиан, заживо сожженных, за распятых на столбах, за разодранных львами на арене Колизея – они сами начинают запрещать, гнать, преследовать, разрушать, сжигать, убивать… В частности, христиане, следуя указу императора Феодосия I, разрушили храм Артемиды – одно из семи чудес античного мира; тот самый храм, который в 356 году до н. э. был сожжен Геростратом, но восстановлен на деньги Александра Македонского. Из здания Сената удалили Нику – знаменитую, золотую статую язычницы, богини победы, простоявшую 4 века, не тронутую даже нероновским пожаром. Запретили олимпийские игры. Игры были возобновлены лишь через 11 столетий. Египетские христиане – парабаланы, сторонники епископа Кирилла, в 415 году убили философа, математика, астронома Гипатию Александрийскую: стащили с носилок, приволокли к церкви, содрали одежды, с помощью глиняных черепков расчленили тело женщины на куски и сожгли.