В том, что на пасхальном вечере Иисус преломил пресный хлеб, был убежден и Б.И. Гладков – председатель Всероссийского Трудового Союза Христиан-Трезвенников: «На пасхальном вечере … пресный хлеб ели, обмакивая куски его в блюдо» [62].
Оно и понятно, как же могли собравшиеся 14-говечером вкушать квасной хлеб, если, как напоминает архимандрит Вселенского патриархата, богослов, церковный историк Киприан (Керн), «…старейшина семьи уже вечером 13-го Нисана со светильником обходил жилище, устранял все квасное, которое и сожигалось утром 14-го» [63]?
И поскольку трапеза была именно пасхальной, то Иисус и его ученики и ели хлеб пресный, как того требовала иудейская традиция. И этой точки зрения в I веке придерживались христиане и Рима, и Сирии, и Египта. К XI в. Евхаристия на пресном хлебе совершалась уже по всей Европе…
Христиане же Эллады имели на этот счет свое собственное, особое мнение – они полагали, что в Святых Дарах должен фигурировать непременно дрожжевой хлеб?! Именно этот момент, кстати, миссионером-философом, который выступал в 986 году перед русским князем Владимиром, был выставлен даже в качестве наиглавнейшего разногласия, существующего между греками и Римом: «Слышали мы и то, что приходили к вам из Рима проповедовать у вас веру свою. Вера же их немного от нашей отличается: служат на опресноках, то есть на облатках, о которых Бог не заповедал, повелев служить на хлебе, и поучал апостолов, взяв хлеб: «Сие есть тело Мое, ломимое за вас…» Так же и чашу взял и сказал: «Сия есть кровь Моя нового завета». Те же, которые не творят этого, неправильно веруют» [64].
Это же разногласие вкупе с иными проявилось и в 1054 году, как фактор весьма существенный, соучаствующий в окончательно расколе Христианской Церкви на Римско-католическую церковь с центром в Риме и Православную с центром в Константинополе.
Как же так случилось: несмотря на то, что во всех четырех Евангелиях при описании Тайной Вечери нет упоминания ни о квасном хлебе, ни о броженом вине, православное духовенство, тем не менее, самым бесцеремонным образом определило – этот продуктовый набор и будет отныне играть роль Святых Даров? Хуже того, духовенство затем начало еще и изощряться в измышлении обоснований и оправданий своего произвола!? Например, Никита Стифат – пресвитер Студийского монастыря, полемист и богослов по заказу патриарха Константинопольского Михаила Керулария состряпал даже целое сочиненьице, в котором предпринял жалкую попытку возвести хулу на использование опресноков в богослужебной практике. Но тут не смолчал кардинал Гумберт Сильва-Кандидский и, в свою очередь, выступил с соответствующим письменным опровержением. Более того между кардиналом и богословом был устроен коллоквиум, после чего Стифат не только отказался от своих совершенно безосновательных обличительств, но и сжег свой трактат «Против латинян» во дворе Студийского монастыря.
Так оно ж и понятно – как не сжечь, коль за неимением путных аргументов, Стифат нес наиполнейшую околесицу: «в опресноках нет никакой жизненной силы, ибо они мертвы … опресноки бездушны», «вложенная же в начале малая закваска в тесто … согревает его некой жизненной силой и соделывает движимое как бы живым» [65].
Ну, во-первых, «закваской называется любое бродящее хлебное тесто, содержащее молочнокислые бактерии и дрожжи» [66]. Во-вторых, хлебопекарные дрожжи и бактерии успешно погибают уже при температуре 50–60 C°. В-третьих, тесто превращается в хлебобулочное изделие при температуре в среднем 180–200 C°.
Артос же – хлеб, в том числе и квасной (дрожжевой), – выпекается при температуре, плавно снижающейся от 250° до 100° в течение 3–4 часов.