Конечно, «отдельные факты принуждения» имели место. Где-то от непонимания, где-то именно от понимания и поэтому для дискредитации совершаемого… Очевидно, самый известный случай – крещение новгородцев, когда два дуролома, два носорога в посудной лавке – тысяцкий Путята да воевода Добрыня, действующие нагло, тупо, грубо и бесцеремонно, учинили грандиозное побоище с последующими погромами, грабежами и поджогами домов. Вместе с тем, тут нет повода, чтоб костенеть от удивления: христианство в том, антихристианском виде, в каком оно как черная духовная зараза, как идеология духовного насилия, обслуживающая интересы власть имущих, расползалась по Европе, а затем и по русским княжествам, изначально растоптало без остатка святую проповедь любви, милосердия и смирения, изначально отвергло идеи равенства и братства. Припомним еще раз слова священника РПЦ, сытого, самодовольного В.А. Чаплина: «В церкви равенства нет. Равенство – это лозунг, придуманный обезбоженным обществом. <…> Равенство – это не церковная категория» [142].
В церкви равенства нет, значит, нет и братства, и любви тоже нет. Иерархия, насаждающая рабскую психологию, совершенно не нуждается в любви, братстве, равенстве. Эти категории Христа для нее чужды, идейно опасны, а шкурно-практически – бесполезны. И поэтому Чаплины, коих легион, и нынешние, и из прошлых времен, они родом из той же бесноватой массы, что некогда в Иудее настойчиво и вразнобой взывала: «Распни, распни Его!»
Однако ж вернемся к нашему Крещению.
Читая некоторые книжки и просматривая иные фильмы, складывается впечатление, что князь – это некий пахан, который держит в кулаке всех своих соплеменников, и оными помыкает как ему вздумается. И все на него горбатятся, и ублажают его кто как может, а он только выкобенивается да вытворяет, что ни попадя. Ни дать, ни взять – эдакий ухарь-купец в пьяном кабаке. Между тем, как совершенно верно установил историк И.Я. Фроянов, князь являлся носителем общинной власти и его деятельность была ограничена волей общины. Община через вече и приглашала князя на княжение, и отказывала соискателю должности.
Вот, только несколько иллюстраций к сказанному.
В 1068 году, когда половцы вторглись в Южную Русь, киевляне обратились к своему князю, Изяславу Ярославовичу – потребовали лошадей и оружия, чтобы идти против половцев. Изяслав отказал. И тогда 15 сентября 1068 года вспыхнуло восстание, в ходе которого киевляне изгнали Изяслава, как плохого военачальника, выпустили из поруба князя Всеслав Брячиславича, и возвели его на княжеский престол. Князь Изяслав бежал в Польшу.
В 1102 году, когда великий князь киевский Святополк захотел отправить на княжение в Новгород своего сына Ярослава, новгородцы заявили ему отказ и настояли на своей кандидатуре – Мстислава, сына Владимира Мономаха.
1136 год. Политика новгородского князя Всеволода Мстиславича, направленная на дальнейшее усиление феодального гнета, встретила сильнейшее сопротивление среди смердов и «черных людей», что и привело к восстанию. Итог: князь по решению вече был арестован вместе с женой, детьми и тещей, и после полуторамесячного заключения, изгнан из города.
1147 год. Великий Киевский князь Игорь Ольгович, представитель ветви Рюриковичей, за то, что не исполнил обещанное – сменить тиунов – смещен со своего поста, посажен в сруб, а затем и убит.
Да, что там князья племенные! Ведь даже Государь и Великий князь всея Руси Иван Грозный, когда уже существовала отчужденная от народа власть, власть над народом стоящая, не смел и не мог вытворять все, что ни вздумается. Столкнувшись с мощным противодействием со стороны оппозиции, а это не только церковная, но и светская, состоящая из представителей рода Рюриковичей, независимые, богатые, знатные бояре – Шуйские, Годуновы, Милославские, Морозовы, Курбские, Воротынские и прочие, Иван Грозный при всей свой власти, видимо, опасаясь утратить поддержку народа, так и не решился на насильственное устранение своих политических оппонентов. И убыл из Москвы, и затворился в Александровской слободе – «умыл руки». И народ, «осиротевший» и оставшийся один на один с «волками», взбурлил, и послал в слободу множество своих делегатов, и обратился к митрополиту всея Руси Афанасию, чтобы митрополит с архиепископами и епископами, и с освященным собором их плачь и вопль утолил, и благочестивого государя и царя на милость умолил, чтоб государь царь и великий князь государства своего не отставлял и своим государством владел и правил, якоже годно ему [143].