В общем, духовенство на Руси, как мы видим, жило-поживало по известной русской пословице: «Ласковое теля двух маток сосет». Оказавшись в привилегированном положении, получив столь очевидные преференции оно, тем самым, снискало еще и фактор преумножения церковного богатства. Когда же благодаря политике, проводимой ханами Золотой Орды, князья на Руси, а там и бояре, и дружинники стали богатейшими землевладельцами – феодалами, для церкви наступил золотой век: она уже не довольствовалась десятиной – долей от поступающих на княжеский двор даней, она от высоких светских господ благосклонно принимала дары – земли и села, да еще и вместе с крестьянами…
Утверждая вышесказанное, мы, конечно, понимаем, что существует и иная точка зрения: феодализация Руси – плод домонгольского периода. И историки, стоящие на подобной точке зрения, очевидно, дабы смотреться поосновательнее и посолиднее, подпускают в свои рассуждение непременное наукообразие, старательно засоряют текст иноязычными словечками, уверенно жонглируют такими терминами, как «вотчина», «поместье», «закрепощение» и пр. И при этом делают вид, будто бы им совсем неизвестно то, что подобные понятия, как совершенно верно утверждает А.П. Толочко [156], в домонгольский период не употреблялись вообще. Просто потому, что ими нечего было означать. И появились данные понятия только в тот период, когда в реальной действительности появились явления, требующие, чтобы они были лексически означены – в период возникновения феодальных отношений, т. е. XIII–XV вв.
Хуже того, в угоду своим собственным теоретическим построениям, как это сделано О.М. Раповым в книге «Княжеские владения на Руси в X – первой половине XIII в.», сначала изобретается свое собственное понятие, в которое вкладывается нужный смысл, а затем на основе этого понятия уже «доказывается» требуемое. Не будем голословны, читаем: «Довольно часто летописцы употребляют такую формулировку: «держать землю» (княжение, область, волость, какой-либо город). Термину «держать» в данном случае соответствуют синонимы «владеть», «иметь». Когда летописец пишет, что князь Ярополк Изяславич «держал» Владимиро-Волынскую область, это означает, что он являлся верховным собственником (выделено мной. Е.Б.) земли этой области и одновременно верховным сюзереном по отношению к более мелким держателям, которые имели земельные владения на Волыни» [157].
И что же получается? Получается, что все те, кто владел, с точки зрения О.М. Рапова, они-то и есть – собственники. Между тем, Толковый словарь живого великорусского словаря В.И. Даля слову «владеть» дает совершенно иное значение – «властвовать; управлять полновластно» [158]. О том же и Старославянский словарь (по рукописям X–XI веков): слово «владыка» означает «правитель» [159]. Соответственно, владеть, означало, править. И ни на какую собственности тут даже и намека нет!
И в той же Русской Правде в подавляющем большинстве случаев речь ведь идет исключительно об индивидуальной собственности (конь, оружие, одежда и т. д.).
Вместе с тем есть ряд не многочисленных, но авторитетных свидетельств о том, что князья дарили церквям и монастырям и земли, и села с проживающими людьми. В частности, Изяслав Ярославич, будучи киевским князем с 1054 года, пожаловал монастырю целую Печерскую гору, а потом, как повествует Ипатьевская летопись, еще и пожертвовал игумену Феодосию «всю жизнь свою Небльскую волость, Дерьвьскую и Лучьскую и около Киева» [160].
Вне всякого сомнения, данные утверждения, указующие на то, что князь был собственником, – самым решительным образом торпедируют наше скромное утверждение о противоположном.
Так разберем же несогласуемое!
Во-первых, что из себя представлял этот монастырь, в частности, Киево-Печерский? Конечно же, он ничего общего он не имел с тем, что образовалось сейчас в нашей голове в ответ, на наше о нем размышление. Он – не здание суровое, неприступное, белокаменное… Он – нора, ведущая вглубь горы. Именно об этой норе и рассказывает на портале Православие. Ru митрополит Бориспольский и Броварской Антоний: «Киево-Печерский монастырь был основан в 1051 году при киевском князе Ярославе Мудром. Основой его явилась пещера неподалеку от села Берестова, которая была выкопана митрополитом Иларионом и впоследствии стала прибежищем преподобного Антония» [161].