Процесс торговли невозможен и в том случае, когда участники равны друг другу, но нет разницы. Например, водитель, доставивший товар, и покупатель. Между ними есть равенство, т. к. они – участники торговли, но нет разницы – водитель, как и покупатель, не имеет своего товара.
Есть равенство, но нет разницы и между продавцом и водителем – ни первый, ни второй в товаре не нуждаются.
А разве не может водитель предложить товар покупателю? Может, но водитель, ставший продавцом, перестает быть водителем.
Излагая свое понимание вопроса, мы вполне допускаем, что некто из читателей слова «разный» и «неравный» может воспринимать как синонимы. И действительно, в некоторых случаях эти слова вполне можно воспринимать именно так, но не в нашем случае. И вот, почему.
Неравный – это, фактически, такой же, только отличающийся в ту или иную сторону мерой, величиной, качеством.
Разный – это не такой же, т. е. другой, отличающийся не частично, но в целом: «Это две разные вещи»; «Дело делу рознь»; «Это другое дело». Различный – от слова лик, лицо. Другое лицо.
Исходя из сказанного, что имеет в виду В.А. Чаплин, когда утверждает, что в церкви равенства нет и в Царствии Небесном равенства не будет? То, что ты, вошедший в храм – всего лишь простой мирянин, а я – иерарх? Вне всякого сомнения, прихожанин и священник – неравны по положению в церковной иерархии, но ведь все иначе в Церкви Христовой, не признающей иерархии: «князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так» (Мф. 20:25).
Конечно, мало кто из прихожан равен Чаплину по ежегодным доходам, жилищным условиям, количеству наград, полученных от РПЦ и государства РФ, но мы-то ведь речь ведем о Церкви не как о земной институции, не как об идее, материализованной в культовых зданиях и не как о системе власти, которая структурировалась в иерархии, мы речь ведем о Церкви, как о духовном единении равных друг другу адептов, несущих крест свой и стремящихся идти путем Иисуса Христа…
И по мере того, как они, люди совершенно разные, но равные во Христе путем причащения Святых Даров, путем преломления пресного хлеба – чего в нынешней Церкви нет, и пития сока от плода виноградного из общей чаши, разнесенной по кругу – чего в нынешней Церкви опять же нет, осознают свое единство и общность своей судьбы, между ними неизбежно возникает братская, христианская любовь. Если же человек, как наш несчастный Чаплин, зафиксирован не на том, что он – существо духовное, но на том, что он – лицо очень важное, он представитель иерархии, христианская любовь невозможна не в силу различия субъектов, но именно в силу их застывшего, мумифицированного неравенства.
А что же в свете темы, нами поднятой, вытворяют христиане-церковники?! Не станем цитировать изыски из древних документов. У нас под рукой идеологическая позитура церкви, занимаемая со времен «апостола» Павла, и ныне господствующая в РПЦ, и озвученная В.А. Чаплиным – на тот момент председателем Синодального отдела по взаимодействию церкви и общества Московского Патриархата: «Равенство – это не церковная категория. И точно так же это не категория того мира, в который мы перейдем после нашей кончины» [174].
Конечно, если равенство – не церковная категория, и в Царствии Небесном его нет, так тогда ведь в церкви нет и Христа, который сказал: «Больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23:11–12). И далее, обращаясь к таким, как Чаплин, воскликнул: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете» (Мф. 23:13).
И не просто Господь так словом сказал, Он ведь и самой практикой утверждал оное, всей своей жизнью проповедовал равенство, путь к которому, путь духовного становления и есть любовь. И даже самой смертью своею на Кресте Иисус утверждал равенство – невинный Иисус, принося Себя в жертву за грехи виновных, тем самым уравнял виновных и невиновных, безгрешных и погрязших во грехах, и устранил разницу между человеком и Богом.