Далее, захватив Киев, осмотревшись и оценив достоинства новых мест, князь Олег принял решение перенести «столицу» Русской земли из Новгорода, стоящего средь смердящих, гиблых болот, в Киев, разместившийся на возвышенности, на берегу красавицы реки. «И сел Олег, княжа, в Киеве, – как нам сообщает «Повесть временных лет», – и сказал Олег: «Да будет матерью городам русским».
В общем, летописная фраза есть, и она так пришлась по вкусу некоторым историкам, что они порешили объявить князя Олега не иначе, как «основателем Древнерусского государства». И объявили. «Но, – как пишет историк И.Я. Фроянов, – такого государства тогда не было (выделено мной. – Е.Б.). Оно существует в воображении историков, которым кажется, что Олег объединил Новгород с Киевом и основал обширное государство. Трезвый и объективный анализ исторических фактов развевает мираж, под влиянием которого находились и находятся многие историки. В лучшем случае можно говорить об установлении союзнических отношений между северными племенами во главе со словенами и Русской землей, где главенствовали поляне, причем о таких союзнических отношениях, которые строились на принципах равенства, а не зависимости от Киева» [208].
Похоже, что некоторым исследователям далекого прошлого либо очень уж хочется, исходя из неких, возможно патриотических позывов, непременно удревнить русское государство, либо просто недосуг принимать в расчет то, что община восточных славян IX века, живущая в условиях родоплеменного строя, как и орда варваров, и первобытное племя, и простое скопище людей, которое именует себя Запорожская Сечь, проживающее оседло, и под началом князя, вождя, бигмена, атамана, пахана – это еще не государство. Государство возникает только там и тогда, когда экономическиеинтересы людей, настоятельно требуют создания аппарата власти, отчужденного от общества и находящегося в руках господствующего класса… Там, где общество не разделено на противостоящие друг другу массы людей, там нет ни государства, ни надобности в оном.
Конечно, хорошо, когда о государстве размышляют лингвисты, филологи, историки… Но все же нужно бы при этом и всем им, и всем нам сверять свои размышления с тем, что выработали специалисты – политически и юридически образованные люди. Известно, что для профана все, что не в согласии с его мнением, то и – бред. Но только специалист – психиатр способен определить звучащее как бред, возникший на патологической основе, и отличить его от простой бессмысленной речи, и от выводов, сделанных без должной на то основы и не поддающихся коррекции извне, порожденных простым самомнением и неученостью.
Что же говорят специалисты о государстве?
А они, кроме блестящих формулировок – определений, дают еще и признаки того, что есть государство.
Например, почти сто лет тому назад Конвенция о правах и обязанностях государств (г. Монтевидео, 26 декабря 1933 г., VII Панамериканская конференция), определила, что государство, как субъект международного права, должно обладать следующими признаками:
– постоянное население;
– определенная территория;
– правительство; и
– способность к вступлению в отношения с другими государствами.
Согласитесь, списочек так себе, но все же это уже, вне всякого сомнения, большой интеллектуально-этический шаг от такого признака государственности, как «нападение войск» на чужую страну.
Следует отметить, что в настоящее время ни в науке, ни в международном праве все еще нет единого и общепризнанного определения понятия «государство», но многие исследователи сходятся на том, что самоочевидным его признаком является постоянная территория.
Была ли в IX–XII вв. постоянная территория у того образования, которое мы именуем, как Русь?
Ну, во-первых, Русская земля IX–XII вв. четких границ, зафиксированных в документах того времени, не имела. Соответственно, уже только поэтому говорить о постоянстве не имеющего определенной формы, просто бессмысленно.
Во-вторых, сами по себе «основания для включения той или иной земли в состав Русской земли, как правило, довольно зыбкие. Это либо участие племенного союза в походе, организованном Русью, либо упоминание в качестве данника» [209]. И при этом мы не встречаем в летописных источниках утверждений о том, что сидящие по городам княжие мужи – светлые князья, находились бы в непосредственном подчинении у князя киевского, мы не находим того что сегодня называется единоначалием, субординацией, вертикалью власти. Напротив, мы видим, что на тот момент Русь, Русская земля – это не государство, и даже не страна, а всего лишь некий конгломерат племен, обособленных друг от друга, но друг другу этнически и культурально близких.