…Церковь, возникшая в структурно организованном обществе, созданная членами этого общества, и сама организационно уподобилась этому же обществу, а поэтому бытийствуя, как образование материальное, представляющее собой иерархию, она не смогла обойтись и без установления экономических отношений. Более того, церковь не смогла и противостоять своему дрейфу прочь от Христа, от Его учения, дрейфу, образовавшемуся под влиянием епископов, пресвитеров и диаконов, рассевшихся на правах начальствующих, и взявших под свой контроль все, до чего только смогли дотянуться их руки, в том числе, и сферу финансов. Помните уже в апокрифе «Дидаскалия», который, как полагают ученые, был создан в III веке, ратующие за демократию и «народный контроль», получили полнейший отлуп: «Не требуй отсчета от епископа, и не наблюдай за тем, как он управляет и ведет свое домохозяйство или когда он дает, или кому, или где, хорошо или дурно он дает, или так ли, как это и подобает. У него есть единственный требователь отчета – Господь Бог» [243].
А как славно все начиналось!?.. А как круто были захвачены Благой Вестью первые христиане! Благой Вестью, что явилась вдруг пред ними! Явилась, будто сундук с драгоценностями, и каждый, кто был «духовной жаждою томим», хмелея от предвкушаемого, обретал надежду на избавление от земных страданий, веру во спасение и послесмертную вечную жизнь в Царствии Небесном, где ты нескончаемо блажен, прощен и любим…
Но, увы, зерна духовные, метаемые Иисусом, и пред свиньями тоже, зерна, так и не успевшие пасть в почву благодатную, на лету перехваченные бойким «апостолом» Павлом и его подельниками-иудеями, перетолкованные и переиначенные, породили чудовище – алчное, лживое, кровожадное, страдающее мракобесием и нетерпимостью к инакомыслию, ставшее безотказным подспорьем для персон, пребывающих во власти, ибо угнетателей оно всегда и неизменно оправдывало, а угнетенных, ограбленных, униженных и оскорбленных призывало только к покаянию, терпению и смирению.
Чужеродная для Руси византийская церковь, тихой сапой внедрившаяся в Русь, стремительно, как раковая опухоль разрасталась в новом организме, поражая органы, искажая мировосприятие, загоняя славянские племена в узкий коридор единомыслия и предписанного поведения.
К середине XVI века церковь в лице митрополичьего дома, епископских кафедр, крупных монастырей и городских соборов уже обладала огромным имуществом, в первую очередь земельным: «церкви принадлежало примерно 1/3 угодий, удобных для сельскохозяйственного производства» [244]. Монастыри превратились в крупные феодальные хозяйства, т. е. в такие хозяйства, у которых не только имелись во владении земельные участки, но участки, обеспечивающие «получение отработочной, продуктовой или денежной ренты» [245]. А это означает, что монахи, вместо того, чтобы кормиться исключительно плодами рук своих собственных, эксплуатировали крестьян. Более того, монахи вели торговлю, сдавали в наем помещения, предоставляли нуждающимися ссудный кредит. Быстрому обогащению монастырей, паразитирующих на вере людей в загробную жизнь, способствовали и сами богомольцы, жертвующие «на помин души» книги, сосуды, хлеб, скот, недвижимость… Располагая значительными финансовыми средствами, монастыри прикупали и окрестные, и отдаленные земли с лесами, реками, пашнями, деревнями и селами.