Протесты против систематического грабежа, осуществляемого духовными лицами, случались, конечно же, не только, как частные эксцессы, но и как явления массовые. Крестьяне, доведенные до отчаяния произволом духовных лиц, снаряжали челобитчиков к архимандриту – попусту, снаряжали в Синод – попусту, снаряжали в Сенат – попусту, снаряжали к царствующим особам – попусту… Впрочем, в последнем случае, их пороли плетьми, и, заковав в кандалы, отправляли либо в монастырское узилище, либо – в Сибирь.
И тогда, так и не достучавшиеся до небес, и не имея возможности более терпеть происходящее, и зная, что будут плети, пытки, штрафы, а для иных и каторга, крестьяне уже целыми селами поднимались на очередной бунт. Как могли. Они отказывались от работы на монастырской пашне и от уплаты оброка, рубили и продавали церковный лес, объявляли себя независимыми от архиерейского дома или же от монастыря…
И тогда на усмирение ограбленных и возмущенных по просьбе духовенства государство направляло карателей – военные отряды. Иной раз и с пушками.
В чем конкретно заключалось оное усмирение, об этом история сохранила множество самых разнообразных свидетельств. Вот только одно из них: «В начале февраля 1757 года против крестьян Новоспасского монастыря был отправлен подполковник Хатунский с военным отрядом, вооруженным пушкою. <…>
Впоследствии крестьяне жаловались на величайшие злоупотребления военной команды: по их словам, солдаты, расставленные по квартирам, грабили и распродавали крестьянские пожитки, скот и посуду, разбивали печи в избах, насиловали не только крестьянских женщин и девушек, но даже малолетних (был случай изнасилования десятилетней девочки), после чего многие выкинули мертвых младенцев, а одной девушке, сопротивлявшейся насилию, отрубили пальцы на ногах» [260].
А в это самое время Святейший правительствующий синод – высший государственный орган церковно-административной власти в Российской империи, Синод, в котором, как в болоте, безответно исчезали бесконечные челобитные замордованных крестьян, возглавлял… знаменитый богослов, духовный писатель, архиепископ Сильвестр!?.. Равнодушный и бессовестный. Сильвестр, чьи поучения отличались, как утверждали современники, рассудительностью и нравоучениями, а сам он «от природы отличался ораторским красноречием, которое было простым и душевным»… Так все выглядело на кафедре. На земле же – хищничество, разграбление, душегубство.
Борьба крестьян против произвола монастыря и церкви – «коллективных помещиков» (В.И. Писарев), борьба растущая, как на дрожжах, что подтверждал и нарастающий поток челобитных, вынудила, наконец-то, правительство задуматься о необходимости проведения самых серьезных реформ. Однако, меры, предпринимаемые Елизаветой I, а затем и Петром III не только усилили недовольство в крестьянской массе, но еще и возбудили недовольство долгогривых, совершенно не склонных к христианскому смирению там, где дело касалось их собственных, их шкурных интересов.
Екатерина II, вступившая в права государыни Российской империи, приступив к изучению существующей проблемы, очень скоро пришла к однозначному выводу: имения, находящиеся в руках духовенства, не могут и далее находиться в руках духовенства. И в своем письме Вольтеру от 11-го – 22-го августа (1766) императрица сообщила о происходящем и о том выводе, который ею был сделан: «Верующие нашей церкви, страдая от частых тиранических притеснений, которым в значительной ещё степени способствовали беспрестанные перемены в составе высшей духовной иерархии, в конце царствования императрицы Елизаветы – возмутились. И при моем вступлении на престол их было более двух сот тысяч под ружьем. Это обстоятельство заставило меня в 1762 г. приступить к радикальной реформе системы управления духовными имуществами и определить, вместе с тем, доходность их» [261].
Наличие массового движения синодальных, архиерейских, монастырских и государственных крестьян, которое охватило, как минимум одиннадцать губерний, и в целом ряде мест даже переходило в вооруженное восстание, направленное против усиления феодальной эксплуатации и произвола, побудило императрицу не только «приступить к радикальной реформе», но и загодя, до принятия соответствующего указа, выступить в Синоде перед духовенством.
«Речь государыни императрицы Екатерины II, говоренная ею к Синоду, по случаю отчуждения церковных имуществ в России», насколько мне известно, впервые опубликовал филолог, историк, издатель древнеславянских литературных и исторических памятников О.М. Бодянский (1808–1877) в 1862 году в сборнике научных трудов «Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университета». Речь яркая, мощная, вне всякого сомнения, пробуждающая совесть у того, у кого она есть. Не могу, уважаемый читатель, отказать себе в удовольствии и, конечно же, для Вашего удовольствия разместить эту «Речь…» государыни на нижеследующей странице: