Причем, эта вера в свою особую роль церковники пронесли в неизменном виде через все столетия. Архиепископ Аверкий (Таушев) в своей лекции «Православные традиции – уклад жизни христианина» прямо так и заявлял: «священник – это тот человек, который соединяет молящихся с Богом» [268]. Соединяет, т. е. оказывает посреднические услуги.
Да и как было не претендовать на посредничество, если ты постиг то, что другому неведомо, и ты уже только в силу этого – не профан, но – под стать проповеднику? Более того, сыскались толмачи, подрядившиеся переводить истины веры на язык разума, и породившие, тем самым, не только совсем уж простым умом непроходимое христианское богословие, но и сим учением овладевших, а потому и обособляющихся от всех иных, возвышающихся над всеми иными. Всякое же возвышение, как известно, образует иерархию т. е. кристаллизацию и формализацию неравенства в структуре, неравенства, несовместимого с учением Иисуса Христа. И возвысившиеся возвели процедуру выражения любви к Богу в статус сакрального обряда, а само житие христианина нафаршировали всевозможными выдуманными выкрутасами – поклоны, покаяния, свечки, посты – пасхальная седмица, Троицкая седмица, седмица мытаря и фарисея, рождественские святки, пост в день Усекновения главы Иоанна Предтечи, пост в праздник Воздвижения Креста Господня… Черт ногу сломит! И кому все это, граничащее с заумью, якобы, спасительное, будто бы благочестием припудренное, раболепие надобно?!..
И молитвы, молитвы, молитвы!.. В надежде, что Бог – услышит! Докричаться до Бога, вместо того, чтобы сначала начать жить по заповеданному, вести в миру себя достойно, держать в умственной чистоте голову и в душевном покое сердце. Так нет же, нам мнится, что куда проще – выклянчить желаемое у Бога, нам, искушаемым доморощенной надеждой, чудится, что вполне можно Творца умаслить, если выставить череду дешевых свеч, и класть поклоны, и нашептывать молитву, идентичную тургеневской: «Великий боже, сделай, чтобы дважды два – не было четыре!» [269].
Стремление нести истину в мир, слабых духом возвеличило в собственных глазах. И назвались, впавшие в тщеславие, епископами. И назвавшиеся заявили, что они не равны мирянам, что они – хозяева, распорядители церкви, и потребовали от мирян свободы: «Не требуй отсчета от епископа, и не наблюдай за тем, как он управляет и ведет свое домохозяйство или когда он дает, или кому, или где, хорошо или дурно он дает, или так ли, как это и подобает. У него есть единственный требователь отчета – Господь Бог» [243], и потребовали хозяева от мирян хлеба: «Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования». (1 Кор. 9:13–14).
Конечно, такого, чтоб Господь повелел «жить от благовествования», мы в Новом Завете не встречали. «Апостол» Павел, лишь краем уха слышавший от очевидцев о чем говорил Господь, явно перепутал предписания Иеговы, данные иудеям в Ветхом Завете – выплачивать десятину на прокорм левитам, и Христовы проповеди: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?» (Мф. 6:26).
Так или иначе, но вот уже и Правило 41 «Святых Апостолов» отливает на века в бронзе: «Повелеваем епископу имети власть над церковным имением. …закон Божий постановил, да служащие алтарю от алтаря питаются» [270].
И что ж мы тут видим? Видим ли мы, что возжелавшие власти над церковным имением, возжелавшие хлеба и свободы от паствы, отвергли Иисусов постулат о равенстве?..
К сожалению, не только некоторые древние христиане в упор не расслышали, в том числе, и личных выгод ради, в проповедях Иисуса призыва к социальному равенству, но учение Спасителя о равенстве во всем Новом Завете не обнаружил и наш современник профессор Русской христианской гуманитарной академии Ф.Н. Козырев, посвятивший данной теме целую научную статью «Христианские ли ценности равенство и свобода?»: «Вместо ожидаемого разговора о равноправии людей Евангелие предлагает нам разговор о равенстве Человека и Бога, человеков и Ангелов» [271].
Как мне представляется, только тот, кто очень сильно хочет не обнаружить что бы то ни было, именно это он и обнаруживает – отсутствие искомого.