«Неравенство, – пишет Ф.Н. Козырев, – утверждалось в новозаветной общине и словом, и делом. Евангелисты сообщают нам о многоступенчатой иерархии, сложившейся в среде учеников Христа».
Обратим внимание, а мы именно об этом выше уже и говорили, что «неравенство утверждалось в новозаветной общине». Не в учении Учителя утверждалось, но – в общине! Неравенство утверждалось в общине вопреки тому, к чему призывал Иисус: «…не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос. Больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23:8-12).
Если же Иисус говорит слушающим: «вы – братья», – это ли не о равенстве, не о равноправии людей разговор?
В еще большую ересь впал «апостол» Павел, утверждавший, что именно Христос «…поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями…» (Еф. 4:11).
Да, Иисус говорил: «идите по всему миру и проповедуйте Евангелие» (Мк. 16:15), но Он не ставил!? Ни в одном Евангелии нет утверждения, что Иисус назначил кого бы то ни было апостолами, пророками, пастырями или же учителями… Да и не мог Он подобного содеять, ибо Он уже сказал: «…не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья» (Мф. 23:8).
Но, – увы! – над братьями довольно скоро – и начало оному процессу положил все тот же, подрядившийся в апостолы, самозванец Павел – очень скоро встали епископы, пресвитеры, диаконы… Целая иерархия амбициозных властолюбцев, страсть как желающих погосподствовать да порулить. Иерархия – структура, фактом самим своего существования активно отрицающая равенство – сущностный принцип учения Иисуса Христа.
И подлога, судя по тем немногим историческим документам, что дошли до нашего времени, похоже почти никто и не заметил. Так оно ж и понятно: христианские жрецы, в избытке навербованные Павлом, с удивительной легкостью навязали профанирующим мирянам самый наипростецкий критерий истины: истинно то, во что ты веришь. В сомнение же впавший есть еретик. Но… если ты веришь, что послания, т. е. умственные импровизации на заданную тему – это и есть слова Иисуса, воспроизведенные Павлом по памяти в том виде, в каком они были поняты очевидцами, и затем дошедшие до Павла через неизвестно какую череду голов, – то в чем твоя вера, какова ее истинность, и в чем истина веры твоей? И не очутилась ли вера твоя там, где у тебя должен бы быть критерий?
Необходимо ясно понимать, что христианство, как вселенская проблема, не результат образования совокупности верующих, объединённых любовью ко Христу и находящихся в евхаристическом общении, но результат того, что над этой совокупностью верующих однажды вознесся субъект, очень скоро обретший статус епископа. Так из посеянного Павлом повсеместно прорастали плевелы – структурированные христианские общины, т. е. социальные образования, в которых удовлетворение потребностей субъекта зависело не только от коммуникации с собратьями по вере, но и от статусной личности которую собратья признали способной лучше прочих понимать суть учения, и могущей говорить от имени всех, и указывать на цели, и организовывать людей в нужном направлении, и принимать решения, и брать на себя ответственность за решения принятые… И постепенно статусная личность завладела мыслями и чувствами своей паствы, обрела возможность распоряжаться их поступками, а там и имуществом…
Причем, иерархическая система – религиозная община – случайным образом однажды образовавшись, далеко не всегда способна также самопроизвольно и распасться, т. к. люди, в ней оказавшиеся, после того как система начинает функционировать, вдруг обнаруживают самую разнообразную выгоду для самих себя от своего в ней пребывания, начинают извлекать пользу из своего членства в этой структуре.
Конечно, сказанное не есть утверждение об отсутствии иного. Отнюдь. Священномученик Киприан, епископ Карфагенский о своем времени – первая половина III века – писал так: «Весьма многие епископы, которые должны увещевать других и быть для них примером, перестав заботиться о божественном, стали заботиться о мирском: оставивши кафедру, покинувши народ, они скитаются по чужим областям, стараясь не пропустить торговых дней для корыстной прибыли, и, когда братья в Церкви алчут, они, увлекаемые любостяжанием, коварно завладевают братскими доходами и давая чаще взаймы увеличивают свои барыши» [272].