Вот, как должно поступать каждому, кто наладил стопы свои на путь, ведущий в Царствие Небесное, и кто называет себя истинным христианином!
Размышляя на тему времен столь далеких, но близких по вечнозеленой теме этики, я, конечно же, не мог оставить за пределами своего внимания вопрос: почему же, когда к власти в России пришли большевики, духовенство так круто взбудоражилось, ощетинилось и возмутилось, а вот когда Русь подпала под власть кочевников, – оно не просто смолчало, но, фактически, встало на их сторону? И это несмотря на то, что – куда там большевикам – монголы разрушили и разграбили почти все города Руси, истребляя при этом и детей, и стариков, что подтвердили археологические раскопками, сжигая монастыри, опустошая сельскую местность… Во Владимире озверевшие кочевники Батыя сожгли соборную церковь вместе с укрывшейся в ней великокняжеской семьей, боярами и простыми жителями. 6 декабря 1240 года монголы сожгли киевскую Десятинную церковь, в которой укрылись последние защитники города… И не анафематствовал гневно, насколько нам известно, тогдашний митрополит Киевский и всея Руси Иосиф?..
Какими же убеждениями церковники так тогда поступающие были замотивированы? И каковы причины, породившие подобные убеждения?
Наш современник церковный историк, кандидат богословия, профессор В.И. Петрушко в качестве причины № 1 самого явления – нашествие монголов – выдвигает разобщенность, а в качестве очередной – беззаконное бытие: «Вслед за распадом (здесь и далее выделено мной. – Е.Б.) Киевской державы и кровавыми усобицами русских князей очень скоро последовало и вразумление русскому народу. Совсем недавно он принял в сердце свое проповедь Евангелия. Но далека была от христианского идеала евангельской любви жизнь русского народа в эпоху раздробленности и кровавых княжеских усобиц. Поэтому, когда летописец говорит, что «по грехам нашим навел на нас Господь безбожных агарян» или, например, автор «Повести о разорении Рязани Батыем» отмечает: «И была сеча зла и ужасна… Все это навел Бог грехов наших ради…», то ясно, что между страшным бедствием, ниспосланным Руси, и ее беззаконным бытием имеется самая непосредственная связь. Летописцы признают греховность своего народа как причину беды» [306].
Вот именно эту дичь именно в таком виде тогдашние церковники и вколачивали в умы русских людей! И, тем самым, оправдывали кочевников – виноваты, стало быть, сами же русские люди, коим и покаяться непременно надобно!
«Другой духовно-нравственной причиной катастрофы, постигшей Русь в середине XIII в., – пишет В.И. Петрушко, – было то, что более чем за два с половиной века, которые минули со времени крещения Руси, наш народ в полной мере так и не воцерковился. <…> А кое-где просто еще продолжали поклоняться идолам». [306].
Как вам, уважаемы читатель, такое?! Не воцерковился народ и – на тебе, наказанье Божье – орда монголов, как реакция на житие славян в язычестве. И виноваты, стало быть, не алчные хищники-завоеватели – нечего искать врагов на стороне, и не доморощенные князья-бездари, не сумевшие организовать защиту своего Отечества – виноваты сами же ограбленные, униженные, искалеченные, убитые…
Впрочем, вопрос-то у нас не о том, кто виноват, кто что не делал или же делал, да не так. Наш интерес в совершенно иной плоскости: почему духовенство, когда в стране установила свою гегемонию «красная орда», возроптало, выставив гегемона, как гонителя, и даже восстало на борьбу с теми, кто вознамерился демонтировать традиционный уклад Руси и Русской церкви, а вот когда случилось нашествие «желтой орды», то рясоносцы не только сами против пришлых иноверцев не выступили, но и народу внушали надобность склонить пред врагом свои головы, и даже требовали от народа покаяния за то, что жил он во грехе.
И, похоже, желтокожие интервенты услужливость оценили. Известно, что митрополит Киевский и всея Руси Кирилл III в 1261 году при содействии Александра Невского учредил в Сарае православную епархию, а спустя несколько лет – в 1267 году, получил и жалованную грамоту (ярлык) на освобождение от налогов, повинностей и чрезвычайных сборов, закрепляя, тем самым, юридически дарованное ордынцами и недоступное другим слоям населения, право духовенства на защиту от посягательств монгольских чиновников, право на охрану земельного и прочего имущества церкви. (Вместе с тем, я принимаю и уточнение замечательного ученого-тюрколога А.П. Григорьева: «Жалованная грамота, выданная Кириллу в 1267 г., вряд ли была первой. Русская церковь уже пользовалась налоговым иммунитетом» [307]).