Другое место евангельское, на которое обыкновенно ссылаются католики в доказательство главенства ап. Петра, это известный троекратный вопрос: "Любишь ли Меня?", с которым Господь обратился к Петру во время третьего Своего явления ученикам по Воскресении, на море Тивериадском, и затем повеление пасти агнцы Его и овцы Его (Иоанн 21,15 и др.).
В этих словах католики видят исполнение Господом того обещания, которое дано было Им прежде ап. Петру, т.е. действительное предоставление Петру власти и главенства в Церкви, причем, под "овцами" они разумеют апостолов, а под "агнцами" остальных верующих.
Но и здесь связь опровергает католическое толкование. Слова Спасителя произнесены были вскоре после Воскресения, то есть тогда, когда апостол Петр все еще находился под тяжким гнетом своего малодушного поступка во дворе первосвященническом, своего отречения от Учителя. Необходимо было не только для него, но и для других учеников, восстановить его в его апостольском служении. Вот это восстановление его в прежних правах и совершилось в упомянутой беседе, и это подтверждается всем построением беседы. Слова: "Любиши ли Меня больше нежели они?" служат, очевидно, напоминанием самонадеянных слов Петра: "Если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь... хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя" (Мф. 26,33-35). Троекратный вопрос: "Любиши ли Меня?" соответствует троекратному отречению Петра, а то, что Петр "оскорбел" после третьего вопроса Господа, т.е. опечалился, совершенно необъяснимо, если допустить, что здесь идет речь о предоставлении Петру главенства и наместничества; и, наоборот, печаль эта вполне понятна, если ап. Петр усмотрел в словах Господа напоминание его троекратного отречения.
И дальнейшие слова Спасителя трудно примирить с главенством ап. Петра. Следуя за Учителем и увидев Иоанна, ап. Петр спросил: "Господи, а он что?" и в ответ услыхал: "Если Я хочу, чтобы он пробыл пока приду, что тебе до того? Ты иди за Мною." Трудно предположить, чтобы Спаситель сказал так тому, кого Он назначил Своим наместником и князем апостолов. Если приводимые римскими католиками места из Евангелий не подтверждают, как мы видим, того, что они хотели бы доказать, т.е. главенство ап. Петра, то с другой стороны есть целый ряд таких мест, которые показывают невозможность мысли об этом главенстве. Достаточно остановиться только на двух местах.
Евангелист Матфей (28,15-17) повествует, что однажды ученики приступили к Иисусу и спрашивали, кто больше в Царстве Небесном, и что Господь по этому поводу дал им наставления и, между прочим, учил, как нужно поступать, когда возникнет между ними распря: сначала надо попытаться уладить эту распрю между собою; если не удастся, то обратиться к посредничеству одного, двух или трех свидетелей; если же и это не удастся, то надо передать дело на суд Церкви. Церковь, по слову Господа, есть последняя инстанция; не послушавшийся Церкви становится для ученика Христа как язычник и мытарь. Если бы к этому времени ап. Петр был назначен князем апостолов, наместником Христа и непогрешимым главой Апостольской Церкви, то, кажется, естественно было бы ожидать упоминания о нем; римский папа, которого католики признают преемником ап. Петра, считает себя даже выше Соборов, представляющих всю Церковь.
Другой случай рассказывается тем же евангелистом Матфеем (20, 20). Мать сыновей Заведеевых, а затем, по словам евангелиста Марка, и сами сыновья Заведеевы, Иаков и Иоанн (Мк. 10,35), может быть, поощренные особенным вниманием к ним и апостолу Петру со стороны Учителя в день Преображения и в других случаях, просили Господа посадить их в будущем Царстве Своем одного по правую руку, а другого по левую, то есть предоставить им первенствующее положение; остальные 10 учеников, услышав об этой просьбе, вознегодовали. Подобный же спор о первенстве среди 12 апостолов, по свидетельству евангелиста Луки (22,22), был и на Тайной Вечери — кто у них должен почитаться большим?
Само собой разумеется, что таких споров не могло бы быть, если бы апостолам известно было о главенстве над ними апостола Петра" (Прот. Н.Сахаров. "Православие и Католичество". Париж, 1926, с. 15-19).
Католики могут возразить, что все Евангелия разбирались и толковались поколениями ученейших экспертов, знатоками древнееврейского и халдейского языков и что учение о главенстве Петра было принято Церковью наравне с таинством Евхаристии без малейших сомнений. Достойно удивлению то, что ни один из отцов Церкви, посвятивших свои труды разбору Евангелий, таинствам и догматам, ни слова не обмолвился о главенстве Петра. Казалось бы возглавление Вселенской Церкви было не менее важным вопросом, чем, например, чин литургии или ико-нопочитание. Поразительно молчание Тертуллиана,Киприана, Лактанция, Евсевия, Афанасия, Василия Великого, Григория Назианзина, Григория Нисского, Епифания, Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского, Кирилла Иерусалимского; латинских отцов: Илария, Пациана, Люцифера, Зенона, Сульпиуса, Амвросия Медиоланского, Иринея и других; молчит и бл. Августин. Причем, многие их этих отцов в своих писаниях разбирали упомянутые нами евангельские тексты, на которые ссылаются католические богословы, но их толкования в корне разрушают римские предпосылки.