Труд обнимал 13 веков, состоял из 13 центурий, впоследствии впрочем явились продолжатели, доведшие его до конца 16 века.[294]
Магдебургские центурии имеют высокое церковно-историческое значение. Высоко ценя это значение, один ученый так говорит (Baur): «еще не было ни одного исторического труда, который был бы начать с таким ясным сознанием задачи, какую вообще имеет разрешить церковная история; начать — при таком строго определенном и методически начертанном плане, который и приводится в исполнение, насколько это возможно».[295]И в самом деле, это сочинение не только обогащает церковно — историческую науку исследованием очень многих только со времени Магдебургских центурий, открытых источников,[296] и заботливо и строго изучает различные стороны церковно — исторической жизни, но оно составляет эпоху главным образом потому, что в основе его положена идея ясно проведенная, и в составителях его видно широкое понятие о науке церковно — исторической, от которого они и отправляются. Уже самый план сочинения показывает, что оно обрабатывалось в таком роде, в каком еще не обработывалось ни одно церковно-историческое сочинение доселе, хотя этот план и несвободен от недостатков, естественных на первых порах. Вот план труда: каждый век рассматривался, как отдельный период в истории, составлял отдельную центурию, и каждая центурия для более обстоятельного и раздельного обозрения событий и явлений времени разделялась на 16-ть отделений. В первых трех отделениях каждой центурии обыкновенно сначала в общих чертах описывается характер и содержание истории данного столетия, затем делается обзор, как широки были внешние пределы христианства и где они распространены далее в определенное столетие, наконец делалось более или менее широкое описание внешнего положения церкви — находилась ли она под гонением, или наслаждалась миром. Таково обыкновенно содержание первых трех отделений. Затем, в 4-м важнейшем отделении, насколько возможно полно, анализировалась и излагалась вся сущность церковного учения данного века — по отдельным пунктам; 5-е отделение рассуждает об ересях и заблуждениях; 6-е отделение говорит об обрядах и церемониях церковных; 7-е об устройстве и управлении церковном, при чем особенное внимание обращалось на то, что содействовало соединению отдельных церквей в единую церковь, также на отношение церкви к государству и на вопрос о главенства Римской церкви; 8-е отделение о схизмах, расколах и менее значительных спорах; 9-е о соборах; 10-е о жизни или личных отношениях епископов и церковных учителей; 11-е о еретиках; 12-е о мучениках; 13-е о чудесах; 14-е о внешних или политических отношениях иудеев, затем в 2-х заключительных отделениях — 15 и 16 — дается отчет относительно явлений в области нехристианских религий и об изменениях в политических судьбах народов.[297] Труд, как показывает этот обзор, совершен по самому широкому плану, и ничто не оставлено без внимания, что более существенным образом принадлежит к содержанию церковной истории; даже круг предметов, какой он описывает, скорее широк, чем тесен. Этот план в особенности важен в том отношении, что им впервые церковно — исторические материалы распределяются по группам, по средству предметов, а не рассматриваются только в хронологическом порядке, как это было доселе. Значение такого рассматривания церковно-исторических материалов по группам, остается неоспоримым в науке и до наших дней. «Единство плана настолько замечательно, что даже в мелких подробностях трудно открыть, что сочинение писано не одною, а несколькими руками».[298] Но при этих достоинствах центурии имеют и слишком очевидные недостатки. Сюда прежде всего нужно отнести чисто внешнее деление истории по столетиям, — как будто бы каждое столетие есть законченное целое — период;[299] — далее неверность данных, на которых часто опираются центурии, пользование такими сочинениями, которые вовсе не могут быть источниками церковной истории. А еще более чувствительный недостаток центурий — это именно слишком дробное распределение церковно-исторических материалов по отделениям, что приводит наших историков не только к нередким повторениям, напр., история одного и того же папы рассказывается и в предисловии к центурии, и в 10, и 11 и последнем отделении; но часто также приходится разъединено рассматривать такие однородные предметы, которые должны бы быть рассматриваемы вместе, так, напр., в центуриях в одном месте говорится о ересях, в другом о еретиках, в одном отделении о гонениях, в другом о мучениках. И вообще замечают большой недостаток необходимой обработки церковно-исторических матереалов, так что в некоторых случаях труд представляет не столько научно-историческое изложение, сколько сборник документов и известий.[300]
299
От этого иногда случается, что то или другое из 16 отделений, будучи бедно содержанием в известном веке, пополняется сведениями из следующего века.