Может возникнуть впечатление, что в последних главах "Церковной истории" проблема смут находит свое разрешение. Действительно, новому константинопольскому епископу Проклу удается прекратить распрю со сторонниками низложенного Иоанна Златоуста и объединить столичных ортодоксов (VII.45), а выборы предстоятелей перестают вызывать расколы среди священников и паствы (VII.40, 46, 48). Таким образом, в определенный момент правления благочестивого Феодосия Младшего упорядочиваются не только политические (что естественно для оптимистической концепции), но также и религиозные дела. История (смута) прекращается, и историк останавливает свое повествование, ибо оно утрачивает свой предмет. Однако это не означает, что в сократовском описании царствования Феодосия Младшего оптимистическая интерпретация оказывается превалирующей, вытесняя другую, пессимистическую. У Сократа это правление так же насыщено церковными смутами, как и все остальные. Мы узнаем о расколе новацианской общины, спровоцированном честолюбивым Савватием (VII.5, 12); о разделении александрийских христиан, вызванном борьбой за епископский престол (VII.7); о беспорядках в Александрии из-за вражды префекта Ореста и епископа Кирилла (VII.13-15); о кровавой схватке иудеев и христиан в Инместаре (VII. 16) и, наконец, о знаменитой несторианской смуте (VII.29, 31-34).
Следовательно, тема постоянно возникающих церковных конфликтов и тема процветания богоизбранной христианской империи развиваются параллельно, почти не соприкасаясь друг с другом. Благочестие императоров никак не сказывается на внутреннем состоянии церкви. История религиозных смут отрывается от истории человечества, контролируемой Богом. Сократ столь последователен в своем пессимизме по отношению к внутрицерковной истории, что даже оптимистический финал его сочинения не может обмануть, и прекращение религиозных распрей в последние годы правления Феодосия Младшего воспринимается только как временное и даже случайное. Церковные конфликты неизбежны, и отсутствует какая-либо перспектива их исчезновения, ибо за ними стоит {319} извечная греховная природа человека. Конечно, христианство обязательно победит на земле, и Римская империя обязательно восторжествует над своими врагами, но раздоры порочных, честолюбивых и завистливых церковных пастырей будут вечно смущать покой верующих. Такой парадоксальный взгляд был, вероятно, отражением тревоги церковного историка по поводу современного ему положения в церкви.
* * *
Главными персонажами "Церковной истории", соответственно двум ведущим темам, являются императоры и священнослужители. В образах римских правителей реализуется оптимистическая идея постоянного роста и усиления христианской империи под контролем Бога, а в образах духовных пастырей - идея бесконечных внутренних раздоров в церкви. Все эти герои, - благочестивые и неблагочестивые монархи, достойные и недостойные епископы - оцениваются исходя из двух моделей: модели идеального императора и модели идеального церковного руководителя.
В отличие от Евсевия, идеальный монарх у Сократа - обязательно монарх ортодоксальный. Эта характеристика и определяет все необходимые для него качества и поступки. Ортодоксальный император ведет христианский, даже монашеский образ жизни, ревностно исполняя все религиозные обряды. Он проявляет во всем кротость и человеколюбие, будучи "истинным философом". Ортодоксальный правитель оказывается настоящим христианским ученым, проводящим многие часы за чтением священных книг или в беседах о сложных теологических проблемах. Он обладает способностью творить чудеса. Во всех своих делах ортодоксальный монарх испрашивает совета у Бога. Он играет роль главного защитника православия: защищает верующих от преследований еретиков и язычников, искореняет идолопоклонство и "лжеучения", восстанавливает и возводит храмы, заботится о единомыслии в церкви, распространяет христианство по всей земле.
Именно такие качества демонстрируют и именно такие поступки совершают Константин Великий, Феодосий Великий, Аркадий и Феодосий Младший. Константин Великий прекращает гонения на христиан, избавляет их от ссылки, освобождает из тюрем, возвращает им отобранное имущество, уничтожает их преследователя Лициния (I.2-4); он прилагает все усилия для прекращения арианской распри и добивается всеобщего согласия епископов на созванном по его инициативе Никейском соборе (I.7-10); он обращается ко всем митрополитам с призывом строить храмы и сам организует строительство церквей в Константинополе, Палестине и Финикии {320} (I.9, 16, 18); он постоянно молится Богу и даже во время военных кампаний возит за собой походную часовню (I.19). Феодосий Великий ради утверждения единомыслия уговаривает арианского предстоятеля Демофила принять православие (V.7) и созывает два церковных собора в Константинополе (V.8 и 10); из уважения к епископу римских новациан Леонтию он оказывает милость консулу Симмаху, поддержавшему узурпатора Максима (V.14). Аркадий запрещает пропагандистские процессии константинопольских ариан (VI.8) и силою своей молитвы предотвращает гибель многочисленной толпы при падении стен храма (VI.23). Но более других императоров сократовскому идеалу соответствует Феодосий Младший, представленный как средоточие всех христианских добродетелей. Он ведет аскетический образ жизни: мужественно переносит жару и холод, часто постится, рано встает к молитве, носит ветхую одежду умершего праведника; трудясь во имя Слова Божьего, собирает огромную библиотеку христианских авторов и участвует в теологических диспутах; проявляет истинное человеколюбие, отказываясь от применения смертной казни и запрещая цирковые поединки гладиаторов с дикими зверьми; обладая чудотворной силой, молитвой прекращает разыгравшуюся пургу (VII.22).
Модель идеального пастыря во многом сходна с императорской. Ортодоксальность является первой в иерархии достоинств священнослужителя. Его главная функция - утверждать православие и христианскую нравственность среди паствы, подавая пример подвижничества, проповедуя истину и борясь против ее искажения. В то же время идеальный епископ должен проявлять терпимость к инакомыслию и только с помощью убеждения просвещать заблудших. За свои добродетели он наделяется способностью творить чудеса. Именно такими предстают в "Церковной истории" Афанасий Александрийский, Антоний Египетский, слепец Дидим, Иоанн Златоуст, Аттик Константинопольский и многие другие.
Но есть еще одно важное качество, необходимое для идеального священнослужителя. По мнению Сократа, идущему вразрез с широко распространенными в христианской мысли предубеждениями, церковный деятель обязан иметь прекрасное образование, и не только религиозное, но и светское. Большинство положительных героев "Церковной истории" - высокообразованные ортодоксальные или новацианские 8 предстоятели. Автор часто высказывает открытое одобрение церковникам, прошедшим полный курс классических наук. Он говорит о "дивном, красноречивом и прославленном боль-{321}шой ученостью" слепце Дидиме, который "легко изучил правила грамматики, риторике же научился еще быстрее", а затем, "перейдя к наукам философским, чудесным образом усвоил диалектику, арифметику, музыку - вообще все науки философов он слагал в душе так, что легко мог противостоять тем, кто изучал их при помощи глаз" (IV.25); о Василии Великом и Григории Назианзине, которые, "проводя свою молодость в Афинах, слушали процветавших тогда софистов Имерия и Проэресия, а потом в Антиохии Сирийской посещали Ливания и глубоко изучили риторику" (IV.26); о новацианском епископе Сисиннии, который "был муж красноречивый и глубоко знал философию, особенно же занимался диалектикой и хорошо умел толковать Священное Писание, так что еретик Евномий часто убегал от силы его диалектических состязаний" (VI.22). Этот список можно продолжить.