Глава 22
О Либерии, епископе города Рима
Итак, Либерий, который после Юлия, наследовавшего Марку, которому предшествовал Сильвестр, исполнял священнические обязанности в городе Риме,[21] был осужден на изгнание.[22] На место его еретиками был избран его диакон Феликс. Он обесславился не столько принадлежностью к другому учению, сколько невнимательностью к общине и порядку.
Глава 23
О епископах Иерусалимском и Александрийском
У иерусалимлян же Кирилл, приняв, когда уже был нарушен порядок, священство, был непостоянен в вере, но чаще в общении. В Александрии же весьма дерзко силой захватил епископский престол Георгий, так что даже считал, что ему дана власть, в основном, вершить суд, а не исполнять религиозные обязанности священников.
Глава 24
О смятении епископов в Антиохии
В Антиохии, в свою очередь, в разное время произошли многие и весьма запутанные события. Ведь когда скончался Евдоксий, и когда многие епископы из разных городов с большим честолюбием стали домогаться того престола, в конце концов туда вопреки решению собора посадили Мелетия из Севастии, города Армении. Однако он теми же, [кто его туда поставил], вновь был отправлен в изгнание, ибо вопреки их ожиданию он начал проповедовать в Церкви веру не Ария, а нашу. Множество народа, последовавшего за ним, когда он был свергнут с престола, отказалось от общения с еретиками.
Глава 25
О схизме еретиков, которая разделила их на три партии: одни из них евномиане, другие македониане, третьи же остались арианами
Между тем, подобно тому как порой чрезмерная злоба беснуется против себя самой, священники и народ, которые прежде под водительством Ария были отторгнуты от Церкви, разделились потом на три партии. Ибо те, которые, как мы сказали немного выше, не разделив притворства Евсевия и остальных, отправились в изгнание с Арием, не захотели потом вступать в общение с Арием, вернувшимся из изгнания, потому что он после лицемерного покаяния вступил в общение с теми, кто исповедовал, что Сын от сущности Бога Отца. Они утверждали весьма вольную, или скорее бесстыдную хулу, как прежде учил Арий, будто Сын сотворен и создан из ничего, но не рожден. После их кончины это весьма страстно и широко защищал некий Аэций, а после Аэция Евно-мий, муж прокаженный и телом, и душой, снаружи и изнутри поврежденный желтухой; тем не менее он, изощренный в искусстве диалектики, многое написал против нашей веры и предоставил членам своей секты принципы толкования. От него и теперь ересь именуется евномианской. Другой же по имени Македонии; его, после того как наши были удалены, а вернее убиты, поставили епископом в Константинополе. Поскольку он Сына признавал подобным Отцу, хотя и так же, как те [еретики], хулил Святого Духа, все же был ими изгнан, так как проповедовал подобное, как в Отце, так и в Сыне. И все же он не присоединился к нашим, с которыми разное судил о Святом Духе. И вот тот пагубный зверь, который благодаря Арию, словно из преисподней, сначала поднял голову, неожиданно показался трехтельным. В виде евномиан, которые говорили, что Сын во всех отношениях отличен от Отца, так как создание никоим образом не может быть подобно создателю. В виде ариан, которые говорили, что хотя Сын может быть назван подобным Отцу, но по силе [данной Ему Отцом] благодати, а не по особенности природы, насколько творение может быть сравнимо с творцом. В виде македониан, которые говорили, что хотя Сын во всех отношениях подобен Отцу, Святой Дух ничего общего с Отцом и Сыном не имеет. Это то, что обнаруживалось между ними. И как о таких написано: «Поносили и не переставали» (Пс. 34.15). Многие при этом из тех, кто, казалось, вели рассудительную жизнь, а также монастыри в Константинополе и в соседних провинциях и известные епископы больше следовали заблуждению Македония.