У маленьких служащих, а в особенности у тех, которые иногда по служебным делам могли приблизиться к главам треста, всякий разговор невольно сводился на их хозяев. Много говорилось между ними о бесчеловечном отношении к семье Малера и о глухонемом шофере Леви, привозившем и отвозившем его неизвестно куда.
Понадобились месяцы, пока Билль смог с помощью маленького трюка выяснить адрес Леви. Случайно он увидел на одном из бульваров, как мальчишки, начинавшие лишь отбывать свой уличный стаж, чтоб сделаться впоследствии апашами, сводили свои счеты с заснувшим в такси шофером. Пока тот спал, один из них насвистывал «Маделон», в то время как другой, забравшись под автомобиль, просверливал в дне резервуара дырку. Билль ангажировал этих двух мальчишек, которые, пока глухонемой ждал Леви, проделали то же с ним. Автомобиль Леви поехал, но вскоре остановился. Не понимая, что случилось, Леви ждал, сидя, как древний жрец. Рядом с ним остановился такси и, видя, как, растерявшись, суетился около мотора глухонемой, предложил Леви свои услуги, объяснив ему, что он стал жертвой мести уличных мальчишек. Леви расположило к себе отсутствие навязчивости в этом шофере и, чтобы вознаградить его за проявленную им заботливость, он на нем продолжил свой путь. Шофер своими бесхитростными мнениями и словами расположил его настолько к себе, что он сказал ждать его, пока он зайдет к внучке, и на нем же вернулся домой.
Через неделю в квартиру, бывшую как раз против дома Леви, вселилась Элен, а Билль снял комнаты против дома, где жила внучка.
Когда они кончили свой рассказ, то Курт и Лиза показали карточку Джонсона и все пятеро начали следить по карте, пока читался Куртом маленький доклад, составленный на основании рассказа Паоло о его совместном путешествии по миссиям и кастам Африки и Востока.
Элен подтвердила, что роль Джонсона так же важна, как и роль Леви. Кроме того, она указала, что сношения их отдела с Японией стали очень оживленными, но главного она не знала, так как хозяева концерна сами решали главные вопросы. Она предупредила, что, судя по всему, приближаются очень важные события, так как такой оживленности и такого напряжения никогда не царило у них. Газеты были полны резолюций, выносимых самыми разнообразными обществами, требующими раз навсегда покончить с «Цероном» — этим призраком, поставившим под угрозу все культурные достижения двадцатого века.
Стеверс открыл радио; вместо обычного танго или фокстрота, оттуда раздавался убедительный голос оратора, призывавший с помощью хлестких аргументов народы все сделать, чтобы скорее уничтожить угрозу для мира и страшилище всего человечества. Те же слова неслись, только в разных вариантах, и с папертей церквей, и с партийных кафедр.
Печатные станки, методично стуча, наводняли мир сенсационным материалом.
Было четыре часа утра, когда переговорили обо всем и решили поговорить с доктором. Стеверс нажимом кнопки поставил вертикально верхнюю крышку своего массивного письменного стола. Внутри его была изумительная по своей отделке радиостанция.
— Это патент доктора, — сказал Стеверс, — который он подарил мне на Лаго Маджиоре. Вы узнаете ее, Билль?
Билль, не отвечая, подошел к станции и начал приводить аппарат в действие.
Стрелка часов показывала уже пять, когда они вступили вступили в связь с доктором. Это был первый разговор с ним после ряда долгих месяцев, в течение которых у каждого из присутствующих здесь на дне души была боязнь за судьбу близких людей.
Разговор кончился к семи. Два раза две какие-то станции пытались перебить их разговор, но оба раза это им не удалось.
Диспозиция была дана доктором, на них лежало ее выполнить.
XIV
Лиза по приезде в Париж остановилась у Элен и, когда та уходила на службу, она целыми днями, сидя в удобном кресле, наблюдала за домом напротив, в котором жил Леви. Курт же поселился у Билля и приготовлял к полету купленный им аэроплан, на котором он с Биллем должен был в воздухе встретиться с «Цероном» и получить от него точные инструкции о нападении на Леви. Билль, как и Лиза, проводили свои дни, наблюдая за домом внучки. Получив от Стеверса телеграмму с указанием дня и часа, они оба в назначенное время поднялись с аэродрома и, забирая высоту, полетели к Испании. Вдоль ее границы они свернули в направлении океана, подымаясь все выше. Вдруг их мотор перестал работать, но когда они инстинктивно приготовились к худшему, Курт увидел, что по барографу высота увеличивается. Вскоре их аэроплан висел в пространстве уже над «Цероном». Они спустились на его палубу точно так же, как спускались с аэроплана на землю. Мехмед и Андрей, вышедшие из люка, помогли им в том. В каюте их ждали доктор и Мирано. После обмена приветствий и сердечного поздравления для Лизы и Элен (они только сейчас узнали, что Лиза и Курт повенчались), доктор заговорил о деле, т. е. о том, что сделать с Леви. Все согласились с тем, что его нужно уничтожить и по возможности скорее. После короткого обмена мнений было решено это сделать сегодня же в полночь. Доктор, поставив на стол небольшой ящичек, объяснил им, как нужно будет осуществить этот план. Им нужно, уверившись, что Леви дома, без нескольких минут двенадцать остановить перед домом автомобиль и снять с него колесо под предлогом, что неисправна шина. Затем положить ящик под сиденье, повернув в нем только включатель и передвинув в сторону маленький рычажок на столько делений влево или вправо, насколько от стены дома будет отстоять автомобиль. — Я же, — сказал доктор, — буду с помощью моих приборов точно ориентирован этим маленьким маяком.
Закончив давать указания, доктор попросил передать приветы. Остающиеся обнялись с Куртом и Биллем, стиснули им руки и помогли им сесть в аэроплан.
После ухода Элен на службу Лиза, как всегда, начала наблюдать за домом напротив. Из дома, кроме Леви, выходила только очень редко старая его прислуга. Создавалось впечатление, что в этом мрачном доме, с всегда закрытыми железными ставнями, кроме них никто не жил. Сегодня время проходило особенно медленно. Лиза несколько раз звонила на квартиру Билля, никто не отвечал. Как всегда, подъехавший к пяти часам автомобиль увез Леви. Элен уже вернулась со службы, а ни от Курта, ни от Билля не было никаких вестей. Они, по очереди успокаивая друг друга, перестали наблюдать за домом, не сводя взгляда с телефона, который продолжал зловеще молчать. С Элен начала делаться истерика, ее нервы первые не выдержали. Часы пробили девять. У входной двери послышался звонок. Лиза, подойдя к двери, начала ее нехотя медленно раскрывать. Перед ней был Курт. Вдвоем они быстро привели в себя Элен. Тогда Курт рассказал им про все пережитое за сегодняшний день. Он рассказал также про то, что предстоит ночью. Билль у себя и будет ждать до половины двенадцатого, не заедет ли случайно к внучке Леви. Если нет, он без пяти двенадцать подъедет к дому Леви и начнет выполнять то, что приказал доктор. Мы же, — сказал Курт, — как только он подъедет, выйдем и в кафе следующего квартала обождем его.
Не успел он закончить, как прозвучал гудок сирены, и автомобиль остановился у подъезда Леви. Медленно, волоча ноги, Леви вошел в подъезд и, лишь когда входная дверь захлопнулась за ним, глухонемой поехал в гараж. Было одиннадцать. Разговор как-то сам собой оборвался. Все невольно глазами следили за часами. Казалось, что минутная стрелка перестала двигаться. На улице послышался легкий шум. Это автомобиль Билля остановился около дома Леви. Курт, Элен и Лиза, уже давно ждавшие этого момента, поспешили из квартиры. Выйдя из подъезда, они быстро пошли по улице, только мельком взглянув на автомобиль. Они увидели, что Билль снимает его заднее колесо. Один неряшливый субъект вдруг появился около Билля и стал наблюдать за тем, что он делает; у Билля выступил холодный пот. Будучи уверен, что дом Леви хорошо охраняется, он не послушался доктора, а повернул включатель аппарата сейчас же, как только Элен и Лиза прошли мимо него. Катастрофа могла разразиться каждое мгновение. Бросив колесо на землю, он выпрямился и пошел прочь от автомобиля в другом направлении, чем то, куда ушли Элен и Лиза Не дав ему сделать и десяти шагов, обтрепанная фигура преградила ему путь.