«Так, — подумал Джильотти, — доживу еще до того, что и я проснусь в один прекрасный день у него в плену.
Нет, — перебил он себя же, — это еще не конец. Джильотти еще покажет, что может».
Состояние приподнятости уступило место слабости.
«Что делать? Что предпринять? — тысячами молоточков стучало в голове. — Разве что зрелищ дать? Эврика! Чего же другого и нужно толпе, как не зрелищ».
— Я им дам зрелищ, — произнес он и самодовольно рассмеялся.
— Я устрою, — продолжал он, саркастически улыбаясь, развивать свою мысль, — кровопускание на современной экономической базе. Я не буду взывать к чести, не буду кричать об историческом долге, о, нет! Я дам народу, кроме зрелищ и хлеба, еще дивиденд. Прибыль с кровопускания. Разве это не гениально? Тот, кто поймает агента федерации мира, получит взамен бон, приносящий проценты. Агенты же поступят в пожизненную эксплуатацию трестов. Не будет годен для работы, в котел его, сварим из него мыло или клейстер какой-нибудь. Заняли клочок неприятельской земли, взяли пленных, военные трофеи, сейчас же бон. Отсекай от него каждый год процентный купон и блаженствуй. Ха-ха-ха! — раскатисто рассмеялся Джильотти.
— Чем сильнее щенкам Орлицкого пустите кровь, тем большую прибыль иметь будете. Увидите, — грозя рукой, закричал Джильотти во весь голос, — как заработают мои вороны. Не страшны нам ваши «Цероны», налетим стаей, заклюем.
Напряжение исчерпало Джильотти. Он с трудом встал из-за письменного стола. Перед глазами замелькали красные круги. Ноги стали свинцовыми. Страстно захотелось на воздух. Взяв себя в руки, Джильотти медленно направился в сад. Вся в деревьях, с фонтаном, бьющим высокой струей, крыша дворца производила впечатление благоустроенного сада. У фонтана стояло несколько скамеек. Джильотти грузно опустился на первую, попавшуюся ему на пути. Из далеких ресторанов ветер доносил музыку. Вокруг дворца морем огней раскинулась столица. По ее улицам фланировали беззаботно обыватели. Над ней неутомимые аэрокары сновали взад и вперед.
Джильотти, углубившись в свои мысли, не обратил внимания на шум, раздавшийся у него над головой. Шум становился все сильнее и сильнее. Джильотти с досадой поднял голову и замер.
Над ним повис, заслонив горизонт, огромный черный предмет. Раздался свистящий звук бечевы, режущей воздух, и Джильотти почувствовал, что его спеленала еле уловимая глазом ткань. Прежде, чем он смог отдать себе отчет в том, что происходит, его оторвало от земли.
«Церон» заметили. В городе поднялась тревога.
Предоставив Рите заботиться о гостях, Орлицкий вышел, уведя с собой Вальдена.
Пока «Церон», глотая пространство, несся к столице Джильотти, Вальден помогал Орлицкому устанавливать аппараты. Оба работали молча. Остановив «Церон» над столицей, Орлицкий предложил Вальдену посмотреть вниз. Через прозрачный квадрат пола, где-то глубоко внизу был виден неясный расплывчатый свет. Это была столица Джильотти.
— А теперь, Вальден, нельзя терять ни минуты. Смотрите сюда.
Вальден наклонился над объективом прибора, напоминавшего телескоп. Ясно и отчетливо в него был виден дворец Джильотти. Прежде, чем пораженный Вальден мог что-либо сказать, последовало приказание.
— Диск на одно деление вправо.
Послушно Вальден быстро повернул диск.
— Еще, еще на деление; обратно, — бросал приказания одно за другим Орлицкий.
Вальден, вытирая свободной рукой выступивший на лбу пот, старательно переводил рычаги.
— Стой, — вдруг радостно закричал Орлицкий.
В объективе стал виден кабинет Джильотти. В фигуре, в бешенстве топтавшей что то на полу, Орлицкий без труда опознал самого Джильотти.
— З-з-з-з-з, — напоминая полет шмеля, загудел в углу аппарат. Из «Церона» во дворец выявитель начал посылать один за другим импульсы, приказывающие Джильотти выйти на крышу дворца — в сад.
Сам же «Церон», как коршун, устремился на дворец. «Церон» заметили. Город погрузился в мрак. На аэродромах начали с лихорадочной быстротой вытаскивать из ангаров аппараты. Жерла пушек зловеще, молча, устремились на дворец, освещенный отовсюду бесчисленными прожекторами.
Все притаились, ожидая с замиранием сердца, что будет.
Как только потерявший сознание Джильотти был втащен вовнутрь «Церона», сейчас же герметически закрылись люки. Медленно, незаметно для глаза, «Церон», перебирая щупальцами, двигался по саду, раздавливая все на пути. Перегнувшись через край крыши, он замер на несколько мгновений, как бы готовясь для прыжка. Затем его машины заревели и, как смерч пронесясь над широким проспектом, на высоте домов он исчез. Его исчезновение было столь же неожиданно, как и появление.
XIX
Свадьба кончилась. Взволнованная Элен, в то же время и плача, и смеясь, благословила молодых. Счастливые и довольные Рита и Орлицкий поехали к себе, чтобы переодеться на дорогу. С гостями остались О’Генри и Нелли. Элен тоже уехала к себе в загородную виллу, в которой она уединилась после смерти Билля. Ей пришлось, как матери, весь день играть роль хозяйки, это утомило ее. Когда молодые показались на площади, дети их забросали цветами. Народ же долго и восторженно их приветствовал. Торжество кончилось, площадь начала пустеть. Часть обывателей ушла домой, тысячи же пошли за город. Там на огромном полигоне была размещена плененная «Цероном» Армада. Обыватели толпились у гигантских воздушных кораблей, с любопытством их рассматривая. С остальными посмотреть плененных гигантов пришли также Эла и Валентин.
— Видишь, Валентин, чем кончилась авантюра Джильотти.
— Вижу, Эла, — ответил Валентин.
— Без крови, без жертв его сумел обезвредить Орлицкий.
— Как ты считаешь, Эла, как поступят с самим Джильотти? Его казнят? Выдадут восставшим?
Эла рассмеялась.
— Какой же ты все-таки, Валентин, варвар. Неужели ты никогда не перестанешь им быть?
Внимание толпы привлек длинный караван судов, летящих с юго-запада. На аппаратах были явственно видны цвета страны Джильотти. Толпа заволновалась. Отовсюду посыпались недоумевающие возгласы. Когда караван исчез на горизонте, толпа хлынула к говорящим экранам. Около них началась давка. Каждому хотелось услышать первому последние новости.
Караван привез многочисленную делегацию. Как только они прибыли, их привели к О’Генри. Они привезли бесчисленные заявления о дружбе, верности, симпатии к федерации мира. Клялись, что у них сейчас наступит новая конструктивная эра. Все будет делаться по планам, заимствованным у О’Генри и Орлицкого.
О’Генри любезно их слушал, терпеливо ожидая, когда они заговорят о главном, т. е. о том, из-за чего они приехали сюда. Вскользь, как бы невзначай, делегаты перевели разговор на деятельность Джильотти. Упоминание его имени как бы воспламенило их и они с пафосом начали требовать выдачи его.
— Для чего же он вам нужен? — спросил, улыбнувшись, О’Генри.
— Тирана хочет судить народ, — гласил торжественный ответ.
О'Генри прервал аудиенцию, предложив принять делегатам участие в чествовании Риты и Орлицкого. С прибытием делегатов банкет стал еще веселее и оживленнее.
Через О'Генри было предложено Вальдену и Арнольду вернуться в федерацию и занять там руководящие места. Их согласие послужило поводом для лишних тостов.
Банкет кончился.
Все вышли на площадь. Занималась заря. Было свежо после накуренных комнат.
«Церон» плавно отделился от площади и начал уходить в высь. На палубе стояли, обнявшись, Рита и Орлицкий. Ни он и ни она не интересовались тем, куда их унесет «Церон». Они были счастливы.
Текст романа публикуется по первоизданию (Белград, 1936) с исправлением очевидных опечаток и ряда устаревших особенностей орфографии и пунктуации.
