И теперь на какой-то заброшенной фабрике, черт знает насколько отдаленной от ее дома, перед ней стоял один из их представителей. Равенна встала как вкопанная, не в силах сказать что-то отдаляющемуся от нее Литу.
Когда он все-таки заметил, что она отстала, любопытный пес уже успел оказаться между ними.
– Ты чего встала? Идем.
Девушка перевела округленные глаза от ее ночного кошмара на юношу и обратно.
– Он почти ручной, не кусается, новичков любит.
Девушка не изменила своего положения. Тогда парень все понял, и зал заполнился его заливистым смехом.
– Ты боишься собак?
– Да. И это не смешно. – ответила уже начинающая раздражаться девушка. Она терпеть не могла, когда ее недостатки пытались высмеивать.
Молодой человек, продолжая посмеиваться, отвел собаку и подошел к ней. Проведя ее через зал до неприметной двери, он тихо, но серьезно сказал:
– Конечно не смешно, но мы это учтем.
– Спасибо. – ответила успокоившаяся во всех отношениях девушка.
– Погоди благодарить. – подавил еще один непрошенный смешок Лит.
Войдя в эту дверь, они спустились по лестнице на этаж, потом прошли по длинному плохо освещенному коридору, затем спустились еще ниже под землю, сделали пару поворотов, начали петлять. Здесь уже было видно, что эти катакомбы намного старше заброшенной фабрики. Сырые, грубые каменные стены из необработанного камня, земляной пол, арочная форма потолка. Было впечатление, будто этим подземельям не одна сотня лет. Как раз, когда Равенна уже решила, что этот Лит- вовсе не член подпольной организации, а какой-нибудь серийный маньяк, который несомненно сейчас ее заведет туда, где ее никогда никто не найдет и разделается с ней самым изощренным способом, они дошли до большой стальной двери с маленьким прорезным окошком. Лит постучал в нее какой-то особой ритмической комбинацией из девяти стуков (Равенна сама не поняла, зачем считала), и затворка окошка раскрылась. Два детских глаза прильнули к отверстию, последовал щелчок, и дверь распахнулась.
– Добро пожаловать в Церворум.
Яркий электрический свет больно ударил в глаза после темных коридоров. Когда девушка все-таки проморгалась, то смогла разглядеть большой семиугольный холл. На удивление, он был достаточно хорошо выстроен. Высокий потолок, колонны с лепниной, мозаики на стенах. Здесь явно располагалось место досуга- рядами стояли столы и стулья, диваны и кресла, сидели самые разные люди: старики и дети, мужчины и женщины, кто-то был в обычной повседневной одежде, кто-то в профессиональной, некоторые вообще сидели в пижамах. Они разговаривали друг с другом, спорили, играли в карты и шахматы, ели, читали книги, большой стеллаж с которыми стоял у одной из стен. На другой, на высоте около 10 метров находился большой ораторский балкон.
– Мы называем это место Септемой. Как ты могла догадаться, здесь у нас столовая, еду можно брать абсолютно бесплатно в буфете, он находится там – Лит указал на нагромождение столов, кастрюль и сковородок, среди которого сновали туда-сюда две женщины, пытающиеся обслужить огромную очередь. – Книги, настольные игры, и все-все-все, что здесь найдешь – общее, и этим можно спокойно пользоваться. Эти две двери – пока что тебе не нужны. – Девушка взглянула на те два входа, что располагались под балконом. – Зайдешь туда только тогда, когда тебя об этом попросят. Там должна стоять идеальная тишина – в тех комнатах камлают шаманы.
– Камлают?
– Практикуют. – пояснил парень. – Сейчас познакомлю тебя с куратором. Кстати, вот и она.
– А откуда она знает о моем приходе?
Но к ним уже направлялась миловидная женщина лет двадцати пяти, и Лит ничего не ответил. На девушке были мягкий спортивный костюм и фартук, карман просвечивал лежащий в нем блокнот. За ухом лежал карандаш. Русые волосы были собраны в высокий хвост.
– Равенна, это Анита, Анита, это Равенна. Думаю, могу вас оставить, сами разберетесь. – парень хотел было уйти, но, вспомнив что-то, шепнул пару слов на ухо куратору, хитро взглянув на Равенну. Достав блокнот и черкнув что-то в нем, Анита кивнула юноше.
– Ну что, Равенна, давай я познакомлю тебя с нашими порядками, мы составим примерный график твоих дежурств, а потом за чашкой кофе ты расскажешь мне немного о себе?
– Да, конечно.
***
Вернулась девушка домой достаточно поздно. Мама с тревогой взглянула на свою дочь, когда та зашла на кухню выпить воды и устало стала подниматься в свою комнату, но решила ничего не спрашивать. Этот парень – Лит – не выглядел отпетым бандитом и не внушал отвращения или страха, но что-то в нем было разбойное, и женщина никак не могла понять, что именно. Пелагея волновалась, что девочка попала в плохую компанию. Ее дочь никогда особо не общалась с критами, но Терра казалась хорошей девочкой, и она была спокойна за их дружбу. Но после теста мать заметила, что ее дочь стала односложно отвечать на вопросы о своей подруге, и, чтобы не злить ее и не давить на больное, предпочла делать вид, будто не заметила перемены. Пелагея думала, что проблема испарится сама собой, но этот странный парень, то, как он оказался в их доме, и как быстро Равенна его выводила из него, наводили на нее тревогу. Пелагея отлично помнила себя в ее годы. Ее любовь к Роналу была преступной и бессмысленной, как ей тогда казалось. Влюбленные ждали теста с нетерпением, надеясь на то, что случится чудо, и она окажется критом. Но магии не произошло. Его отец злорадно смеялся тогда ей в лицо, называя ее простолюдинкой и крича о том, что она не достойно его сына. Пелагея помнила, как в тот же день Ронал сообщил ему, что они помолвлены. И Мэйн старший лишил его наследства.