В этом доме поселяется только сама семья и ее слуги; другие члены придворного штата, а также доктор Боткин и Жильяр расквартированы в доме напротив, некогда принадлежавшем зажиточному купцу Корнилову.
Надзор за находящейся под домашним арестом царской семьей и командование караульной командой осуществляет тот генерал Кобылинский, которому она уже вверялась в Царском Селе. Однако вскоре ему приходится согласовывать свои действия с тобольскими комиссарами, которые в прежние годы были сосланы за революционную деятельность в Сибирь и поэтому чувствовали совсем мало симпатии к свергнутому царю. Они, вероятно забыли, что раньше ссыльные — к которым более десяти лет принадлежал и Ленин — могли свободно передвигаться вне дома, что было запрещено царской семье.
На удивление, никто не сомневается в конституционной законности статуса царской семьи как заключенных. Все-таки царь не провинился ни в каких незаконных действиях; он по доброй воле отрекся и за это оговорил себе свободу передвижения и безопасность для себя и своей семьи. Пока у власти Временное правительство во главе с Керенским и пока за ним сохраняется право выносить решения по всем вопросам, касающимся царской семьи (как-то: разрешение получать почту или посылки, принимать врачей и посетителей), по меньшей мере, гарантирована их личная неприкосновенность и не доходит до эксцессов.
Причина тому вовсе не в личном отношении Керенского к царской семье: школьный товарищ Ленина и революционер (хотя и умеренный), он выставляет себя врагом царизма. Скорее всего, дело в его профессиональной осторожности юриста и его взглядах на будущее развитие ситуации в России, где все еще теоретически открыт путь к буржуазной демократии. Керенский несет ответственность за безопасность царской семьи и перед заграницей. Царь заключил для России союз и обещал не заключать никакого сепаратного мира с Германией. Теперь и Керенский ради финансовой поддержки дает союзническим Англии и Франции слово, что при его правительстве Россия не выйдет из войны.
Поэтому первое время, пока распоряжается личный уполномоченный Керенского, Кобылинский, условия жизни относительно терпимы и приемлемы. Дом комфортабелен — хотя и не приспособлен для такого множества жильцов, отчего не только тесно, но возникают и санитарные проблемы. Однажды Алеша напрасно ждет, пока его позовут в ванную комнату: одна из фрейлин выплескивает последнюю воду.
Царской семье позволено выходить в маленький сад, размерам которого Алеша не перестает удивляться. В конце стоит сарай со свинарником. По случаю прибытия пленников вокруг дома возведен безобразный деревянный забор. Все же среди населения вскоре пошла молва, кто скрывается за стенами, и оно открыто демонстрирует свои симпатии заключенным.
Жители Тобольска, крестьяне, купцы и торговцы, настроены дружественно к старому режиму — по-другому, чем в индустриальных городах Урала. Революционный дух еще почти не проник в Тобольск, пропаганду подобного рода встречают здесь в штыки.
Любопытные сходятся к губернаторскому дому, чтобы хоть мельком увидеть одного из членов царской семьи. Крестятся и случайные прохожие, а иногда перед домом можно увидеть стоящих или коленопреклоненных плачущих старух, пока тех не прогоняет охрана. В дом приносят разные продукты, например, яйца, вино, а также подарки — по крайней мере, в первые месяцы. И позднее, когда режим стал жестче, из монастыря ухитрялись тайно переправлять в губернаторский дом сахар и многое другое.
В первое время царской семье разрешается посещать близлежащую церковь, но не на общее богослужение, а лишь для них одних проводимую ранним утром службу. Когда Николай преодолевает короткий путь к церкви через парк, встречные прохожие падают на колени.
День начинается для всех с общей молитвы. Занятия у Алексея с утра. Перед обедом, который подают лишь к трем часам пополудни и за которым к царской семье присоединяются Жильяр и доктор Боткин, Николай с сыном ходит по маленькому саду на свежем воздухе в поисках какого-нибудь занятия. С самого начала он попросил у коменданта пилу и разрешение заниматься в саду физическим трудом. Царь сооружает в саду навес, под которым можно сидеть и в хорошую погоду наслаждаться солнцем.
Дневной чай уже в четыре часа: дни здесь короче, зима начинается раньше и длится дольше, чем в других местах. Затем Алексей стоит у окна и наблюдает с любопытством, порой даже с тоской и унынием за жизнью внизу, на площади.