— Это все, конечно, хорошо, но мало.
— Ваше императорское высочество, я вас не понимаю. В каком смысле мало?
— В прямом. Мы находимся в том положении, когда вынуждены догонять промышленно развитые страны. Причины подобного положения — дело десятое. Из него нужно как-то выходить. Простое копирование уже созданных станков — это хорошо, но мало. Пока мы наладим их производство, наши конкуренты запустят новые, более совершенные станки. Мы снова начнем копировать да запускать. Это замкнутый круг. Вечная попытка догнать при полной неспособности к этому. Сложно обогнать корабль, идя у него в кильватере.
— Согласен. Это похоже на абсурд.
— Так вот, поэтому нам нужно не бездумно копировать, а проанализировать конструкцию и на ее базе сконструировать свою, более совершенную. И сразу пытаться запустить в серию.
— Но как? Размещать заказы на германских заводах? В России же нет станочной промышленности.
— Тогда нам предстоит сделать ее. Я планирую открыть Московский механический завод.
— Как скоро?
— Весной следующего года, как сойдет снег и просохнет земля, начнем строительство цехов. К этому времени должна быть готова вся документация и налажено пусть даже штучное производство новых, модернизированных станков для установки туда. Возьметесь? — Александр, хитро прищурившись, посмотрел на Николая Ивановича.
— Само собой.
— А справитесь? Ведь на вас уже висит одна фабрика, да еще и организация геолого-разведывательной экспедиции.
— Справлюсь, ваше императорское высочество. — Путилов был полон решимости. Александр немного задумался, вспоминая все эпизоды из истории, которые могли дать характеристику личности этого человека. Самым ярким стал скандал с Санкт-Петербургским портом, который Николай Иванович, как говорится, не щадя живота своего, строил. На нем и подорвал здоровье и свое благосостояние. Подорвал, но не отступил.
— Хорошо. Надеюсь, вы оправдаете мое доверие. Теперь давайте поговорим о станках. К примеру, вот этот, токарный, если я не ошибаюсь. — Александр подошел к довольно примитивной конструкции на хлипких ножках, которая в это время считалась одним из лучших образцов.
— Именно так, — Николай Иванович держался чуть поодаль с открытым блокнотом и карандашом в руках.
— Вы только посмотрите на него! — Александр взялся за край и потряс довольно легко завибрировавший станок. — Эта конструкция не разваливается только потому… — Саша обратил внимание на небольшой след дефекации какой-то летающей живности на станине, — только потому, что ее птицы засрали!
— Позвольте, но так делают практически все лучшие станки в мире.
— Верно. Но мы должны работать на опережение, чтобы обогнать. Я же вам только что говорил о тупике, в который нас приведет кильватер. Посмотрите, что можно сделать, чтобы его улучшить? — Выждав минуту, пока Путилов смотрел глазами дойной коровы на станок, пытаясь понять, что же от него хочет цесаревич, Александр не выдержал. — О боже! Николай Иванович, не будьте таким книжным! Думайте как пират — решительно, смело, дерзко. Вот, смотрите. Чтобы повысить точность обработки, нужно сделать конструкцию устойчивой и жесткой. Вам что, чугуна жалко? Если подцепить к такому станку паровую машину, он же весь будет так вибрировать, что ни о какой точности обработки деталей речи и не пойдет. Да и вообще. Вот вместо этих двух ножек можно приладить полую тумбу из чугуна, дабы рабочий хранил там различную мелочовку. Вы понимаете, что нам дает это простейшее решение?
— Да. Интересно, никогда с такого ракурса на эту проблему не смотрел.
— Хорошо. Идем дальше. Посмотрите на червячный механизм. Видите, какая тут нарезка?