Какое же разочарование ждало Ежи, когда он начал понимать происходящее вокруг, даже не так — когда реальность стала таковой, что игнорировать ее было бы невозможно.
Отец — Михал Нарбут, оказался далеко не тем человеком, коим считал его, будучи еще мальчишкой, Ежи. Оказывается, глава семейства всю свою жизнь приспособлялся к обстоятельствам и крайне редко брал саблю в руки.
По обрывкам рассказов Ежи узнал, как себя вел его отец, когда еще не родился второй сын. Были шведы — отец угощал их, восхваляя гений шведских военачальников, когда те гнали из-под стен Гродно полчища москальского царя Петра, по мнению Ежи, незаслуженного прозванного Великим. Потом были те же полчища русских, победивших шведского короля Карла XII, и уже с ними Михал Нарбут преломлял хлеб и заручался поддержкой у исконных врагов Речи Посполитой. И это когда нужно было встать плечом к плечу и гнать ненавистных восточных дикарей из многострадальной Польши. Именно русские полки почти сломили шляхетскую гордость, вторгнувшись в Польшу после смерти короля Августа Сильного, отец Михал Нарбут и тогда не взял саблю, лишь на словах поддерживал Станислава Лещинского и был против другого претендента на польскую корону — прорусского ставленника Августа III.
Но даже не это окончательно сломало психику молодого Ежи, а, как это чаще всего бывает в молодости, женщина. Молодой Нарбут, обучаясь в Виленском университете, влюбился в литовской столице Вильно в прелестницу Грету. Это была девушка из приличной, в финансовом отношении, семьи, жаль, что только в материальном достатке и проявлялось это приличие. Ее отец имел две текстильные мануфактуры и немалые площади земли, которые не сдавал в аренду евреям, как это делали многие, а успешно развивал сам. Проблема скрывалась в ином — семья любимой, как и она сама, была лютеранской. Сам же Ежи, как и его отец, являлся ревностным католиком.
Молодые люди начали встречаться. Нет, это не было чем-то неприличным, как уверял себя Ежи в начале их отношений с Гретой. Они сперва только изредка целовались. Но страсти было столь много, что неокрепшие молодые умы полностью погрузились в любовное беспамятство. Грета и Ежи не замечали никого и ничего, даже когда отец, старший Нарбут, проявил жесткость и категоричное неприятие союза двух влюбленных сердец, Ежи не стал подчиняться. Посыльного от отца молодой влюбленный студеозус заколол ножом, выкрал свою любимую, также убив охранника ее дома, близкого человека для отца Греты Никласа Надя.
И они бежали, от всей той суеты, что мешала молодым быть вместе, не забыв прихватить из дома мануфактурщика Надя все наличное серебро. Казалось, что Краков будет счастлив приютить у себя двух молодых людей, которым и было то восемнадцать лет Грете и двадцать Ежи.
Но древняя столица Польши не была столь гостеприимна, повсюду требуя за пребывание на своей территории талеры, благо они были.
А потом Грета понесла, а Ежи, растерявшийся без поддержки отца, стал шататься по борделям и играть в карты. Месяц, всего месяц и он уже не только проиграл все деньги, но и стал должен, причем в два раза больше проигранного. Начались ссоры, Грета уехала к отцу. А вот Ежи считал ниже своего достоинства обращаться к своему родителю, тем более, что и ходу назад не было — он стал убийцей.
Когда Ежи Нарбут, гордый шляхтич, потомок сарматов и героев-рыцарей, проиграл даже свою одежду, коня, но не смевший выставлять на кон саблю, пришло решение всех проблем.
Француз, да, скорее всего он был французом, спровоцировал Ежи на дуэль. Молодого человека отлично учили владеть, прежде всего, саблей, и Ежи показал приличную школу владения саблей, причем против шпаги бретёра, что вообще невообразимо — саблей сложно фехтовать против шпаги в дуэльном поединке. И этот задира-француз предложил оплатить все долги шляхтича, но за это он поступит на службу конфедератам, которые только собирались выступить против воли короля, концентрируясь в крепости Бар, что находилась в Восточных Кресах, на границе с казаками [в реальной истории Барская конфедерация организовалась во время первой русско-турецкой войны «Румянцевской», в книге ситуация схожа, пусть и ускорена по времени].
Не знал младший Нарбут, что лично француз и устроил спектакль со всеми долгами, и не только ему, в схожей ситуации оказали еще несколько молодых шляхтичей. Это был один из рекрутеров пушечного мяса для конфедератов. Вот такие молодые, да горячие, они не станут задумываться о социальных и философских проблемах противления воли короля и сопротивления растущей силе России, они сложат свои головы, истово борясь за то, что им скажут, или погибнут за славу, за признание, за женщин. И в Нарбуте француз не ошибся.