Чуть более полугода осталось до того, как пройдет большое собрание Синода с обязательным присутствием всех его членов. До этого времени можно попробовать договориться с некоторыми церковниками о поддержке.
Это будет сложно, я до сих пор особо не распространялся о своем мнении насчет главного для церкви вопроса — секуляризации земель. В случае же, если с меня потребуется отречение от намерений отобрать огромные земельные площади с почти двумя миллионами крестьян, будет нелегко. Тут либо лгать и тогда позже вступать в серьезную конфронтацию с церковью, либо соглашаться, становиться «правильным царем», но лишать возможности эффективного управления сельскохозяйственными угодьями, что сейчас ничего не дают стране.
Немного придя в себя, выпив крепкого кофе, я послал за Шешковским. Нужно было начинать работать по Шуваловым.
— Степан Иванович, через два дня и у Ивана Шувалова и у Петра Ивановича с его женой-ведьмой, должны быть присланные нами посылки. В них, кроме всех собранных на Шуваловых доказательств о злочинствах, белила… — давал я распоряжения своему безопастнику.
Насчет белил необходимо прояснить. Дело в том, что Елизавета Петровна буквально меньше года назад увидела молодого будущего офицера, как она его назвала «Адониса». Молодой человек играл одну из женских ролей в представлении, что давали слушатели Сухопутного кадетского корпуса [данное описание действительно имело место в истории, однако происходило годом позже].
Юный Никита Афанасьевич Бекетов был столь утомлен многочисленными репетициями, что уснул прямо на сцене, а государыня повелела красавца не будить. После же случилось невообразимое. Еще сонного его, какого-то юнца, стала одевать сама Елизавета Петровна. На следующий день Бекетов был уже сержантом, потом сразу же адъютантом Алексея Разумовского, через полгода — полковником.
Весь двор понимал, что фавор Ивана Шувалова, который только входил в свой зенит, теперь под большим вопросом. У Бекетова же было немало веснушек, из-за которых парень комплексовал и тут «на помощь» пришли Петр и Марфа Шуваловы, которые предложили чудо-белила, что должны были избавить парня от волнующих его веснушек. Вот только лицо Бекетова, после наложения средства, моментально покрылось оспинами и иными признаками воспаления. Тут же Марфа нашептала подруге-государыне, что Никита болен и теперь уже навсегда станет безобразным. Елизавета повелела держать несостоявшегося фаворита подальше от двора, а Шуваловы не позволили ему приблизиться к государыне для объяснения, та и не догадывалась о коварстве своих друзей, или делала вид, что ничего не произошло. Ну, а Шуваловы ликовали — управляемый ими кузен Иван остался фаворитом и мог продолжать оказывать влияние на императрицу.
Я не помнил из истории об этом эпизоде, который мог перекрыть в глазах женщины-Елизаветы по скверности злодеяний все доказательства финансовых преступлений Шуваловых. Однако, когда в первый раз услышал фамилию Бекетова, то что-то стало всплывать в памяти, по крайней мере, после работы людей Шешковского, разрозненные свидетельства сложились в общую картину.
Был найден тот умелец-шарлатан-алхимик, который помог консультацией человеку от Шуваловых, изготовлены точно такие же белила. И главный козырь, который придержит прыть Шуваловых, при раздаче карт нашей игры, оказался у меня, так я думал в тот момент.
Шуваловы себя проявляли, как искусные интриганы, которые уже добились части своих задумок. Важно было понять, чем чревата «война компроматов» с этими сановниками. Сколько не думали о том, могут ли братья выложить на стол нечто равнозначное белилам, не придумали, что еще больше предало уверенности в правильности действий.
Но мы были не правы, скорее, менее опытны в существующих реалиях.
Дом Петра Ивановича.
Шувалова в Петербурге.
4 июля 1750 года.
В гостиной, которая была отдельно взята под охрану людьми из Тайной Канцелярии, были трое — женщина и двое мужчин полноватый, кажущийся добрым толстячком и лысый, достаточно поджарый, вселяющий страх каждому встречному. Женщина же могла вызвать некоторое отвращение. И в молодости она была далеко не красавица, с неприглядным лицом, повышенной волосатостью, уже не говоря о том, в кого превращалась к старости. Марфа становилась просто карикатурной ведьмой в большом теле. Да, это были главные заговорщики — Марфа, Петр и Александр, которых объединяла общая фамилия — Шуваловы.