— Признаться, и я хотел бы отыграть назад, но как в таком случае не потерять лицо? — сказал Петр Иванович.
— А что, если с ним открыто поговорить. Раньше же он не примыкал ни к нам, ни к Бестужеву, он был над всеми играми. И понял это я только сейчас. Господа он наследник, как-никак, — сказал Александр Иванович Шувалов.
— Вот знал, что ты Алексашка не дурак, — усмехнулся Петр Иванович. — Самое простое — поговорить и решить все полюбовно, тем более, что он наследник. Я почти уверен, что экспедиция на Камчатку и в Америку будет иметь прибыль для Петра Федоровича. А ты узнал, брат, какие товары повез в Киль Брокдорф?
— Нет, знаю я только, что возле мануфактуры, где и делаются эти товары, много выстрелов слышали, как будто целый плутонг стрелял, — ответил глава Тайной канцелярии.
— Господа, что делать с цесаревичем еще решим, а то, что вероятна война с османами — вот проблема, — попытался вернуть в нужное русло разговор Воронцов.
— Так это французы все обозленные. Вот хотел я союза с Францией, но коли так гадить станут, то… — попытался высказаться Александр Иванович.
— К англофилу Бестужеву под крыло перейдешь? Османов бить нужно, французов так же нужно бить, если они отправят свои полки на помощь османам, но ты, Михаил Илларионович, пошли кого в Париж, посоветуй не воевать, пригрози тем, что в Индию ушел русский флот, чтобы помощь англичанам выбить последние французские форты оттуда, — высказался Петр Иванович, который в этой четверке играл наиболее весомую роль, тогда как Воронцов был скорее исполнителем, стал вице-канцлером, в том числе и «молитвами Шуваловых».
Меньше же всего участвовал в таких Советах Иван, но его присутствие было обязательным — это он все еще «ночная кукушка», которая старается для общего блага всех перекуковать.
Собравшиеся считали, что они имеют право обсуждать все государственные вопросы. Всегда, после Совета в присутствии государыни, они собирались и делали работу над ошибками, строили планы и вырабатывали единую позицию, чтобы уже позже продавливать ее скорее исподволь, чем явно. То Марфа Егорьевна что-то скажет венценосной подруге, то Пимен обмолвится перед государыней словечком, или Иван поразмышляет вслух, когда будет чесать пятки Елизавете. Так и формируется мнение государыни, но так же на нее и пытается влиять Бестужев.
Глава 3
Индийский океан.
Недалеко от острова Мадагаскар.
25 мая 1748 года.
Дмитрий Леонтьевич Овцын был капитаном военно-торгового корабля «Афанасий Никитин», единственным русским капитаном как на торговых, так и военных корабях. И то, что назначение случилось, заслуга, скорее господина Шешковского, которого уже называют «цепным псом цесаревича». За три дня до начала экспедиции капитана Макноллана сняли с должности и увели в неизвестном направлении, как и еще двух его помощников на корабле.
Дмитрий Леонтьевич не стремился узнать подробности то ли ареста, то ли еще чего, бывшего капитана «Афанасия Никитина». Еще до приказа о назначении, Овцын возглавил последние приготовления для отбытия в, возможно, самое значимое путешествие в его жизни.
Между тем, новоиспеченный капитан мог считаться одним из самых главных русских первопроходцев в Америке. Он уже был там с Витусом Берингом. Тогда Овцына осудили за то, что он пользовался покровительством Долгоруких, которые проиграли в дворцовых войнах и подверглись опале, а Дмитрий посетил низвергнутое семейство в ссылке. Вот Овцына и сослала Анна Иоанновна матросом на Камчатку. Да он и не жалел, особенно сейчас, когда проникся грандиозными замыслами освоения русской Америки. Если даже половина от задуманного цесаревичем будет реализована, то быть русскому флагу на Аляске первому.
Больше двух с половиной месяцев прошло с момента отбытия военно-торгового корабля «Афанасий Никитин» из порта в Ревеле, так как именно туда загодя перебазировались все корабли экспедиции. Сделано это было и для того, чтобы еще раз проверить корабли, сделать последние ремонты. Ну и была еще одна причина в выборе Ревеля — льды. Этот город позже покрывался льдом, чем это происходило в Петербурге.
Из Ревеля большая эскадра груженных под завязку кораблей отправилась в Киль, где подбирала еще два фрегата. И этот громадный, для мирного времени, флот устремился к датским проливам, которые, вопреки опасениям, не принесли неприятностей. Но все и всегда гладко не бывает и уже у берегов Англии двум шлюпам и одному фрегату пришлось останавливаться в английских портах на ремонт. Не самый сильный шторм повредил и другие корабли, но не критично, чтобы останавливаться больше, чем на две недели. Предполагалось, что отставшие корабли последуют следом и нагонят экспедицию в районе мыса Доброй Надежды [Самая южная точка африканского континента].