— Нам придется развернуться и дать бой ближайшему фрегату, или через полчаса неприятель настигнет корабль в невыгодной для нас позиции. Готовьтесь господа — это будет сложный бой. Помощь идет — на горизонте появились еще паруса и это наши, но поспешай мы на соединение, и будем перерезаны двумя фрегатами неприятеля и взяты с кольцо. «Голштиния» с «Дмитрием Донским» не успевает к нам, и идут на сближение с двумя оставшимися кораблями пиратов. Вот и выходит нам или с тремя фрегатами биться, или подловить один и быстро его победить, — Дмитрий Леонтьевич замолчал, он сам не был до конца уверен в своих решениях, это первый его действительный морской бой.
Много морей и рек отходил Овцын, но стрелять приходилось очень редко.
«Афанасий Никитин» развернулся правым бортом к находившемуся рядом фрегату неприятеля, уже слышались выкрики на английском языке. Выстрела не прозвучало, русский корабль предлагал себя в качестве приза, ну или выражал желание сразиться в рукопашном бою. Овцын доверился казакам, которые уверяли в успехе именно абордажного боя. Понимал он, что и пираты позарятся на такой дорогой подарок, как торгово-военное судно, стоимостью как полтора линкоров.
Каперы выстрелили лишь пятью пушками и картечью, больше для острастки, призывая к сдаче. И хорошо попали — сразу же убив до десяти русских моряков и трех казаков. Слаженный выстрел казаков из штуцеров был неожиданным — еще оставалось шестьсот метров до противника. Да, говорил сотник, что их штуцеры так далеко бьют, но эти слова казались больше бахвальством.
Англичане, уже изготовившись к сцепке кораблей, также не ожидали выстрелов, но сразу же зашевелились, изготавливаясь дать залп с левого борта, проворачивая для этого свой корабль. Вот только «Афанасий Никитин» делал кроссинг-Т. То есть русский корабль был готов открыть огонь со всех своих орудий в, только разворачивающееся для выстрелов, неприятельское корыто.
Так и произошло. И пусть эффект вряд ли можно было назвать сокрушающим, но ряд орудий противника уже были выключены из боя, получив свои попадания. Целились казаки именно по обслуге вражеской артиллерии.
Стреляли штуцеры, к ним присоединялись уже и фузеи роты Миллера, англичане сделали свой залп, но из неудобной позиции в пол разворота. Противники ждали абордажа.
Полетели кошки, сцепляя корабли, доставались лестницы и доски, особо лихие наглы, уже перепрыгивали или перелетали на канатах на русский корабль.
— Вперед, братцы! — закричал сотник Конкин, и стая хищников на удивление и неприятеля, и русских моряков устремилась на вражеский корабль, сбивая пиратов с их же лестниц.
Они стреляли, потом скидывали пистоли и начинали танец. Подсечка! И нагло лежит на палубе русского корабля, удар головой — и нос другого пирата превращается в крошево. Поворот, нырок и третий капер летит в воду.
Овцын изготовился к бою — в одной руке держал заряженный пистоль, в другой шпагу, капитан был полон решимости, наблюдая за работой казаков, именно так — рутинной, привычной работой, Овцын все больше верил в победу. Пластуны Конкина быстро перенесли сражение уже на палубу пиратского корабля. Поддерживаемые выстрелами штуцерников, казаки, а следом и абордажная полурота Миллера уже овладели инициативой. Через пять минут стало очевидно, что пираты повержены и только дело времени зачистить весь корабль. Но вот времени этого и не было — еще два корабля, которые ранее перерезали отход военно-торговому «Афанасию Никитину» поняли, что их соплеменники не справляются и начали менять паруса и выворачивать, чтобы приблизится к месту боя.
Два пиратских фрегата, что перерезали путь русскому кораблю к бегству, собирались прийти на помощь своим побратимам, что сейчас отчаянно обмениваются залпами с русским фрегатом и линейным кораблем. Но поражение союзного вымпела от торгового судна вынуждало вступать в бой с русским военно-транспортным кораблем, тип которого настолько знакомый — корабль отличался от своих систершипов [однотипных кораблей] только Андреевским стягом.
Не такая уже и беззубая эта добыча, как ранее предполагали английские офицеры, пряча флаг «роял нави» и вывешивая черную тряпку. То, что заказчики данного налета потребовали захват именно одного из военно-транспортных кораблей, сильно усложняло ситуацию. Опытные морские волки, лучшие моряки королевского флота, могли бы значительно эффективнее просто потопить три-четыре корабля и скрыться на просторах бескрайнего океана. Но нужен был именно захват. А русские, видно, не столь опытные канониры, пусть и с неплохими пушками, оказались очень лютыми в абордажной схватке.