Мне рассказали и о бое у Мадагаскара с пиратами и о разгроме их баз, с потоплением русского фрегата, о жестком поступке — убийстве английских матросов. Именно, что английских, так как на пиратской базе были найдены каперские патенты с печатями английского Адмиралтейства. Были на фрегатах и три офицера «роял-нави». И это уже грандиозный международный скандал. Становится ясным и то, откуда товары на фрегатах — это краденное пиратами. Посмотрев под другим углом, получится, что русские побили англичан и ограбили их. В любом случае, эпизод может стать казусом бели — поводом к войне, если стороны готовы к новому витку противостояния. И признай Англия, что это никакие ни пираты, а корабли Его Величества — война, и не факт, что не с нами. Вряд ли на суше, но море для нас станет закрытым и надолго. А сыграть эту карту наглы могут, в их духе.
Именно по причине разговорчивости пьяных матросов и их избыточной щедрости и демонстрации серебра, глава Тайной канцелярии и приказал своею властью закрыть доступ с фрегатов на сушу по договоренности с Михаилом Михайловичем Голицыным, при этом Александр Шувалов посмел и моим именем прикрыться, отвести корабли в Кронштадт.
Шуваловы предлагали так же начать игру, которая была бы направлена против Бестужева, как главного англофила при государыне. Обвинить англичан в нападении на экспедицию, нарушении ранее заключенных договоренностей о помощи.
— Господа, не в моих интересах сия интрига, — предупреждая недовольство братьев, я поспешил добавить. — Я расскажу Вам кое-какие подробности того, что вообще было затеяно и для чего. Экспедиция идет не на Камчатку, а в Америку. Я говорил уже с Вами, Петр Иванович о создании Русско-Американской компании и торговле. Я принесу бумаги, где описал компанию и ее занятия. Сразу скажу — доход более миллиона в год. А вот противодействие англичан не даст такого дохода, а станем только терять людей и корабли. Соперничать с ними в океане Россия не может.
— Смолчать? — недоуменно просил Петр Иванович.
— А мы готовы к разрыву с Англией? Выдюжит Россия, если англичане запрут ее в Балтике. А Ваши, Петр Александрович, мануфактуры, что поставляют парусину и пеньку Англии, Вы потеряете много серебра. Или это достаточная жертва, чтобы свалить Бестужева? Так он может и не сойти со сцены, государыня не желает противоборства при своей персоне, — сказал я и улыбнулся. — Давайте отобедаем господа.
— Я могу поговорить с английским послом сэром Кармайклом и уладить вопрос. Можно же рассказать и французам о том, что англичане и есть те каперы, что грабили их корабли, может в трюмах фрегатов есть что-то французское? Если нет, то можно и подкинуть, пусть Франция в очередной раз с англичанами поссорится. Но нужно предупредить и англичан, что французы знают об их коварстве, — вступила в разговор Екатерина, и после ее слов наступило молчание.
Я, как никто другой, догадывался, что эта женщина не проста и с крайне изворотливым и даже коварным умом. Сейчас сидят трое мужчин, которые считают себя сильными политиками, но Екатерина Алексеевна утерла нос всем нам скопом.
— Это можно сделать? — задал я вопрос Шуваловым после долгой паузы.
— Да, но Франция… — произнес сомнением Петр Иванович.
— Мы делаем французам подарок, это же правда, что англичане нападали на французов, от пиратов Франция страдала необычайно. Вы помогаете французским друзьям, обвиняя Англию, но предупреждаете англичан, что французы узнали о коварстве, взаимно извиняемся перед всеми и «умываем руки». Вероятно, напряжение у Крыма снизится и Франция будет смотреть на нас, как на союзников, — размышлял я вслух.
— Это еще обдумать нужно, и Франция вряд ли уменьшит помощь султану. Я, надеюсь, что Ваше Высочество продаст мне те самые товары, что на фрегатах? — спросил Петр Шувалов, не упускающий ни единой возможности заработать лишний рубль.
Он, скорее спешил ко мне из-за возможности навариться на перепродаже содержимого трюмов прибывших фрегатов.
— Половину, Петр Иванович, от бескрайнего уважения к Вам, продам ажно половину от всего, но по доброй цене, — улыбнулся я.
Петергоф.
30 июня 1748 года.
Мы предполагаем, а государыня располагает. Как не пытались объяснить императрице суть игры с нападением пиратов у Мадагаскара, Елизавета проявила ненужные в данном деле эмоции и гневилась. Были вызваны утром вице-канцлер Воронцов, канцлер Бестужев-Рюмин и я, как главный возмутитель спокойствия. Но самую большую порцию гнева в этот раз получал канцлер. Это Елизавета еще не знает, что утром в Стокгольм отправился шлюп с человеком Шуваловых, дабы встретится с французским послом в Швеции и предоставить доказательства участия Англии в каперских делах, со свидетельствами английского офицера, Не стоит думать о французах, как о не понимающих английских хитростей, сами такие. Но вот прямых доказательств для обвинений часто и не хватает.