В России давно уже очень нервно реагировали на шпионов и соглядатаев, поэтому командующий Экспедиционным Корпусом Михаил Васильевич Фрунзе посоветовал адмиралу Николаю Оттовичу Эссену открыть огонь из противодирижабельной артиллерии, и если не сбить, то хотя бы отогнать не в меру любопытных наглецов. Полный адмирал согласился, и в небе вспухли белые облачка шрапнельных разрывов.
Красный наблюдал за работой зенитчиков с мостика линкора и недоумевал. Что может сделать свинцовая пулька энергетическому щиту дирижабля?
Задать вопрос не успел, так как снимавший зенитный обстрел оператор фабрики Хаджонкова перехватил взгляд и пояснил со знанием дела:
— Энергетический щит сейчас раздёргают, а потом ударят чем-нибудь посерьёзнее. Помнится, в тридцатом году над Алеутскими островами… В пыль разнесли то ли американца, то ли англичанина, так даже опознать не смогли.
Увы, предсказания и предположения опытного человека не оправдались — шпионский дирижабль резко набрал высоту, отошёл к линии горизонта, и продолжил передавать шифрованные сообщения. Но время от времени чуть приближался, будто дразнил, или хотел рассмотреть идущую эскадру поподробнее. Собака любопытная…
— Василий Иосифович, — окликнул Красного командующий Экспедиционным Корпусом, — какая ширина полосы нужна для взлёта и посадки ваших машин?
— На автомобильную дорогу мы садимся спокойно, — ответил Красный. — По длине метров бы сто пятьдесят, а лучше двести. Только где её в море взять, Михаил Васильевич?
Фрунзе снизил голос до шёпота:
— На транспорте «Саратов» везут понтонные мосты. Волнения нет, ветра нет, погода прекрасная. Что вы об этом думаете, Василий Иосифович? Там сплошной настил спокойно держит тягач с гаубицей МЛ-20.
Предложение Михаила Васильевича стоило тщательно обдумать. Генерал-лейтенант вообще отличался чрезвычайно развитой интуицией и почти что даром предвидения, что позволило ему без всякого военного образования сделать карьеру от скромного почтового служащего где-то у чёрта на куличиках до известного военачальника, освободившего от английских оккупантов Среднюю Азию и Закавказье. Потом, уже при больших звёздах на погонах, наверстал с образованием, сдав экстерном за курс военного училища, а потом и академии Генерального Штаба. Но самое интересное было в том, что стремительный взлёт Михаила Васильевича странным образом не вызвал раздражения, зависти, и желания вставлять палки в колёса у кого бы то ни было. Почему? Неизвестно. Может быть причиной тому завязавшаяся ещё на фронте дружба с будущим императором Иосифом Первым?
Красному идея командующего понравилась, но прыгать через голову непосредственного командира он счёл неправильным, и из радиорубки связался с Чкаловым, располагавшимся на линкоре «Генерал граф Толстой», названном в честь знаменитого покорителя Хивы Льва Николаевича Толстого, погибшего от шальной пули в случайной перестрелке.
— Думаешь, получится взлететь? — в ответе Чкалова прозвучало сомнение. — Может быть, попросить Николая Николаевича приспособить для взлёта с воды какие-нибудь поплавки? Как тебе такое?
Вася покачал головой, будто Валерий Павлович мог его видеть:
— Если только на «Стрекозы», да и то не в бомбардировочном, а в пассажирском или санитарном исполнении. Эти поплавки скорость отожрут существенно.
— Да, скорее всего так оно и будет, — согласился Чкалов. — Но вообще давай попробуем взлететь с понтонов парой. Всё же у нас опыта чуть больше, чем у Петра Николаевича.
— Я всё слышу! — раздался в эфире голос Нестерова. — Но вы правы, давайте пока вдвоём, я меня пока в резерв.
А ещё через полтора часа проявившие чудеса работоспособности техники и механики поликарповского завода осторожно спускали на плавучую взлётно-посадочную полосу две «Чайки». Третьему истребителю, только извлечённому из ящиков, устанавливали крылья на палубе транспорта. Кстати, плавучий аэродром называл взлётно-посадочной полосой только Красный, остальные предпочитали говорить просто взлётка. Наверное, они не были уверены в посадке или боялись сглазить из свойственного авиаторам суеверия.
— Босс, мы к оружейникам пойдём? — перед Васей возник видимый только ему одному призрак ирландского шулера с традиционным именем Патрик. — Не знаю как ты, но я бы снаряды к пушкам руками потрогал. И к пулемётам. Чертовски пользительно получится.