— Не совсем.
— Тогда я попросил бы тебя поговорить с ним еще раз. И постарайся как-нибудь навести его на сатрап-губернаторов.
— Почему бы тебе самому не поговорить с ним?
— Я… я не готов. Не сегодня. Я должен все переварить. И формально он является моим служебным начальником здесь. Мне бы не хотелось… гм…
— Тебе бы не хотелось самому врать ему? — договорил Айвен невинным тоном.
Майлз скорчил недовольную мину, но возражать не стал.
— Видишь ли, благодаря моему социальному положению мне открывается такой доступ к этому делу, какой и не снился любому другому офицеру Имперской безопасности. Мне бы не хотелось упустить такую возможность. Но это же меня и ограничивает: мне некогда заниматься рутинной работой. Мне нужно пользоваться своими сильными сторонами, в то время как другие пусть компенсируют слабые.
— Ладно, — вздохнул Айвен. — Так уж и быть, поговорю с ним. — Утомленно застонав, он поднялся из кресла и побрел к двери. — Вся сложность, приятель, — бросил он через плечо, — заключается в том, что, пока ты изображаешь из себя паука, плетущего свои сети, кто-нибудь рано или поздно вполне может добраться по этим нитям до тебя. Такая мысль тебе в голову не приходила? И что ты будешь делать тогда, лорд Умник? — Он поклонился с убийственной иронией.
Майлз зарычал и снова вызвал на дисплей список.
На следующее утро посла Форобио оторвали от сделавшегося уже привычным завтрака с молодыми барраярскими посланниками. Ко времени его возвращения Майлз и Айвен уже покончили с едой.
Вместо того чтобы сесть за стол, посол немало озадачил Майлза неожиданным заявлением:
— Лорд Форкосиган, к вам неожиданный гость.
Сердце Майлза чуть не выскочило из груди.
«Райан здесь? Не может быть…»
Мгновенно окинув взглядом свой мундир (знаки отличия на месте, галстук сидит прямо), он позволил себе спросить:
— Кто, сэр?
— Гем-полковник Даг Бенин из Имперской безопасности Цетаганды. Офицер среднего звена, ведающий внутренними делами Райского Сада. Он хочет побеседовать с вами наедине.
Майлз постарался казаться невозмутимым.
«Что-то не так? Скорее всего ничего. Успокойся».
— Он не сказал, по какому поводу?
— Насколько я понял, ему поручено расследование обстоятельств давешнего самоубийства этого раба, ба. И конечно, ваши… гм… необдуманные действия привлекли его внимание. Да вы, наверное, и сами уже жалеете, что нарушили порядок церемонии.
— Значит, мне стоит поговорить с ним?
— Мы решили оказать ему такую любезность. Мы проводили его в маленькую гостиную на первом этаже. Разумеется, она прослушивается. В помещении также будет находиться один телохранитель. Мы далеки от того, чтобы подозревать Бенина в убийственных намерениях, скорее, это должно напоминать ему о вашем статусе.
«Мы решили…» Значит, полковник Форриди, которого Майлз так еще и не встречал, а возможно, и Форобио будут слышать каждое слово. Вот черт!
— Очень хорошо, сэр. — Майлз встал и последовал за послом. Айвен смотрел ему вслед с видом человека, произносящего: «Я же говорил».
Маленькая гостиная оказалась таковой и на самом деле: небольшая, уютно обставленная комната для приватных переговоров с глазу на глаз — если не считать, конечно, незримо присутствующей посольской службы безопасности. Гем-полковник Бенин, похоже, не имел ничего против того, чтобы записывалось все, что скажет он. За дверью их ожидал барраярский гвардеец — он молча пропустил внутрь посла и Майлза и вновь занял свой пост. Он был высок и плечист даже для барраярца; лицо его не выражало ровным счетом ничего. Он носил знаки отличия младшего сержанта и нашивку корпуса коммандо, по которой Майлз заключил, что безразличный вид всего лишь маска.
Гем-полковник Бенин вежливо встал при их появлении. Он принадлежал к среднему звену гем-офицеров и, как следствие, не обладал переизбытком аут-генов — ауты предпочитают чин повыше. Нынешнее звание он получил, судя по всему, благодаря заслугам, а не социальному статусу, что, впрочем, с точки зрения Майлза, вовсе не обязательно говорило в его пользу. Темно-красная форма офицера безопасности Райского Сада была ему к лицу. Разумеется, лицо его являло всю положенную раскраску — это скорее, были цвета императорского дома, а не его клана: сложные черные завитки с красной подводкой на белом фоне, — что для Майлза ассоциировалось с окровавленной зеброй. В любом случае эта раскраска должна была вызывать уважение и обязывать к сотрудничеству на любой из восьми планет-колоний. Не на Барраяре.