Господин Каскабель перечислил имена всех знаменитых преступников и мошенников; он перебрал также чуть ли не весь свой немалый разноязычный набор ругательств.
— Господин Каскабель, так-то вы держите себя в руках? — упрекнула его девушка.
— Да нет, Кайетта, не бойся! Просто я немного отвел душу! Меня убивает, что… Сейчас я скину этот груз… и приду в себя… Ну все, я успокоился! Идем домой… Ах, гадюки! Ну, змеи!
Они пошли обратно по заводской дороге. Оба молчали, погрузившись в свои мысли… Прекрасное путешествие почти в конце пути под угрозой срыва из-за гнусного заговора!
Неподалеку от «Прекрасной Колесницы» господин Каскабель вдруг остановился:
— Кайетта…
— Да, господин Каскабель…
— Все-таки не стоит ничего рассказывать Корнелии.
— Почему?
— Видишь ли, я заметил, что женщина гораздо лучше хранит тайну, когда ее не знает! Так что пусть все останется между нами.
Минуту спустя, когда Кайетта вошла в «Прекрасную Колесницу», господин Каскабель дружелюбно помахал рукой славному малому Киршеву, пробормотав сквозь зубы:
— Ну и мерзкая же рожа у этого урода!
Два часа спустя вернулись охотники; Ортик заслужил любезнейшую похвалу от господина Каскабеля за великолепную лань, которую моряк принес на плечах. Господин Серж и Жан подстрелили двух зайцев и несколько куропаток. Корнелия приготовила проголодавшимся едокам потрясающий обед, в котором господин Каскабель принял самое живое участие. В самом деле — «большой» человек! Ни малейшего следа переживаний на его, как всегда, добродушном лице! Будто он и не подозревал, что сидит за одним столом с убийцами, в чьи планы входило ни больше ни меньше, как зарезать всю его семью! Господин Каскабель веселился, шутил даже больше обычного, а когда Клу подал на стол бутылочку вина, произнес несколько тостов за возвращение в Европу, в Россию и во Францию.
На следующее утро, десятого июля, «Прекрасная Колесница» взяла курс на Пермь. Все полагали, что теперь, после выхода из горного ущелья, дорога будет не трудной. Экипаж шел по правому берегу Вишеры, которая следует вдоль основания Уральского хребта. Вдоль дороги — городки, деревни, хутора и гостеприимные жители, радушно принимавшие цирковую труппу. Жаркая погода смягчалась легким северо-восточным ветерком. Олени молодцевато и резво шли вперед, покачивая головами. Чтобы скрасить олешкам жизнь, господин Серж в одной из деревень купил им в подмогу двух лошадей, и теперь они одолевали добрый десяток лье в день.
Действительно, вступление труппы на землю старушки-Европы получилось очень счастливым. И господин Каскабель чувствовал бы себя на седьмом небе, если бы ежеминутно не укорял себя за то, что притащил с собой двух негодяев.
«Подумать только! Эта шайка следует за нами, как шакалы за караваном в пустыне! Что ж, Цезарь Каскабель, придется тебе еще разок тряхнуть стариной и сыграть злую шутку с лживыми попутчиками!»
К большой досаде господина Каскабеля, его любимое детище — его изящный план оказался под угрозой. А как удачно все складывалось: документы были в полном порядке, господин Серж значился в них как член труппы, и русские власти спокойно пропускали цирковых артистов. В Перми граф без осложнений навестил бы отца. Обняв князя Наркина и пожив с ним несколько дней, он прошел бы через всю Россию в костюме жонглера и укрылся во Франции, где жил бы до поры до времени в полной безопасности. И тогда — никаких разлук! Кайетта и господин Серж так и останутся членами семьи! Пройдет немного времени, и кто знает, может, бедняга Жан… Ах! Виселица — это слишком мало для ублюдков, которые хотят сорвать такой план! Поэтому, несмотря на все свои усилия, господин Каскабель порой терял самообладание, что не ускользало от внимания семейства.
Корнелия спрашивала его:
— Цезарь, что с тобой?
— Ничего! — резко отвечал он.
— Тогда почему ты бесишься?
— Я бешусь, Корнелия, потому что не хочу сойти с ума!
И верная жена не знала, что подумать и как объяснить поведение мужа.
Прошло четыре дня; «Прекрасная Колесница» подъехала к небольшому городку Соликамску в шестидесяти лье от Урала[195].
Наверняка сообщники Ортика опередили ее; но ни Ортик, ни Киршев из осторожности не искали встречи с ними.
Однако Ростов со своей шайкой находился еще здесь, в Соликамске, собираясь ночью отправиться в Пермь, до которой оставалось всего пятьдесят лье[196]. А там уже ничто не помешает исполнению их гнусного замысла.