Поскольку относительно мирным путем вернуть себе власть Тарквинию не удалось, то он обращается к своим соплеменникам — этрускам, и те помогают ему собрать большое войско. Во время сражения консул Брут и Аррунт, сын низверженного царя, встречаются лицом к лицу, и оба гибнут в ожесточенной схватке. Имя Аррунта сейчас известно разве что специалистам по римской истории, а вот Брут стал на долгие века символом бескорыстного и, я бы даже сказал, свирепого служения идеалам свободы и тираноборчества. Его потомок впоследствии станет марионеткой в руках умелых манипуляторов, которые неустанно напоминали ему о деяниях далекого предка.
Этруски проигрывают сражение, Валерия удостаивают первого в истории Рима триумфа, и он въезжает в город на колеснице, запряженной четверкой коней.
Между тем, воздав почести победителю и оплакав Брута, павшего за дело свободы, граждане начинают поговаривать, что консул Валерий ведет себя нескромно. Выстроил слишком роскошный дом, ходит в окружении ликторов со связками и топорами. Уж не стремится ли он к единоличной власти? До Валерия доходят эти разговоры. Понимая, что римляне капризны и переменчивы, а консульство стоит дома, он велит разрушить свое жилище. И как-то поутру жители на месте великолепного строения увидели руины. Сам же консул стать жить у друзей. Жест произвел большое впечатление на толпу. Вскоре Валерий выступает перед народом, мягко упрекая его в неблагодарности. По словам Плутарха, «желая и самую власть сделать кроткой, менее грозной и даже любезной народу, Валерий приказал вынуть топоры из дикторских связок, а связки опускать и склонять перед народом, всякий раз как консул входит в Собрание. Этот обычай, много способствовавший украшению демократии, соблюдается властями вплоть до нашего времени».
Что касается демократии, то и в наши времена ничего, кроме «украшения», от нее не осталось. Пессимист может даже прийти к выводу, что политтехнологии практически не изменились с тех пор, а оптимист именно в этом увидит повод для веселья — люди не меняются, меняется лишь атрибутика, в которой они пребывают. Но не будем о грустном…
Народ, видя такую любезность со стороны Валерия, радостно ему подчиняется и дает прозвище Попликола (или Публикола), то есть «друг народа». Валерий же, прежде чем приступить к выборам второго консула, проводит законы, которые должны, по его замыслу, препятствовать тирании. Он увеличивает количество сенаторов, разрешает обвиняемым, не согласным с приговором консулов, апеллировать к народу, вводит смертную казнь для тех, кто без народного одобрения примет властные полномочия. Более того, по одному из новых законов любому человеку дозволялось без всякого суда убить того, кто будет заподозрен в попытке установления единовластия, разумеется предоставив затем соответствующие улики. Народу очень понравилось также облегчение налогового бремени.
И только после этого, приобретя большую популярность, Валерий Попликола проводит выборы. В консулы избирают Спурия, отца знаменитой Лукреции, но через несколько дней новоизбранный соправитель умирает. Возможно, немолодого Спурия подкосили смерть дочери и изгнание зятя. Не будем забывать и о высокой смертности населения в те далекие годы. Проводят новые выборы, и консулом становится некто Марк Гораций, разделивший вместе с Валерием власть на весь оставшийся годовой срок.
Войны и герои
Обретя долгожданную свободу и систему консульского правления взамен царской власти римляне тем не менее не обрели мира и покоя. Войны продолжались. Забегая вперед, скажем, что война — это естественная форма функционирования римской государственности на всех этапах ее бытования — царском, республиканском, имперском…
Тарквиний не успокоился и заручился поддержкой могущественного этрусского царя Порсены, известного своей справедливостью и добротой. Порсена, естественно, в силу корпоративной солидарности берет сторону свергнутого царя и требует от римлян вернуть ему царское кресло. Получив отказ, он начинает войну и вскоре осаждает Рим.
Положение граждан отчаянное, начался голод. И тут некто Муций, за тысячи лет до Мао Цзэдуна, провозгласившего лозунг «Бей в голову, остальное само развалится», решает устранить главный источник опасности — убить Порсену. А вообще-то Муция могла подвигнуть на эту тайную акцию история Юдифи, убившей вражеского военачальника Олоферна почти за пять веков до этих событий.