А к этому времени сам Гамилькар хоть и погиб в сражении с иберами — утонул во время переправы, но его зять Гасдрубал успешно продолжил кампанию и, захватив большую часть Иберии, основал там город-крепость Новый Карфаген. Мало того, он реализовал и другую часть плана Гамилькара — создал и обучил большую наемную армии. Огромная добыча в богатой серебром Иберии позволяла щедро платить наемникам.
Римляне насторожились и предложили Гасдрубалу заключить своеобразный «пакт о ненападении», запрещающий его войскам переходить реку Эбро. Гасдрубал соглашается, к тому же, судя по некоторым источникам, это всего лишь подтверждение «пакта», заключенного еще с Гамилькаром. И римляне, занятые галльскими делами в Северной Италии, успокаиваются. К тому же Гасдрубал вдруг подозрительно погибает во время охоты — его убивает некий раб в отместку за казнь своего господина. Было это «спецоперацией» римлян — неизвестно, но на некоторое время Иберия выпадает из сферы пристального внимания Рима.
После смерти Гасдрубала войско провозглашает своим главнокомандующим Ганнибала — старшего сына Гамилькара.
Поводом для начала Второй Пунической войны было взятие Ганнибалом в 219 году до P. X. города Сагунта — союзника Рима. Надо заметить, что римляне, возможно, сами спровоцировали войну, подзуживая Сагунт на вылазки против карфагенян. Восемь месяцев длилась осада, наконец, город пал, все защитники перебиты, захвачена богатая добыча. И через год воодушевленный победами в Иберии Ганнибал начинает войну с Римом, двинув свои войска на Италию.
Как пишет Тит Ливий в книге «Война с Ганнибалом», римляне не были готовы к столкновению с таким противником. «В мелких стычках с ничтожными племенами на границах римские солдаты скорее отучались владеть оружием, чем закалялись телом и духом. А пунийцы двадцать три года несут неслыханно трудную и суровую службу в Испании и за все эти годы не знали ни единого поражения».
Слова Ливия суровы, но справедливы ли они? Первые годы войны, казалось, доказывают его правоту. Римляне снова отправляют посольство в Карфаген, пытаясь миром решить дело, но карфагеняне хотят войны, затем те же послы отплывают в Иберию, чтобы там найти союзников, но безуспешно. Время идет, а Ганнибал уже в походе.
Римляне между тем решают, кто из консулов какой армией будет командовать. Жребий воевать в Иберии, или Испании, как ее называют римляне, выпадает Публию Корнелию Сципиону, а Тиберию Семпронию — Африка и Сицилия. Отдельное войско было доверено претору Луцию Манлию, который должен был поддержать Корнелия Сципиона.
Современный британский историк Адриан Голдсуорти пишет: «Одна из самых поразительных особенностей Второй Пунической войны заключалась в готовности римского сената отправлять армии сражаться в несколько мест одновременно. Столь же удивительным было упорство в проведении этих кампаний даже в то время, когда Ганнибал свободно перемещался по Италии, а возможность благоприятного исхода войны была весьма сомнительной».[18] Историк считает, что сенат проявил стратегическую широту военного планирования войны на несколько фронтов. Не исключено. Римляне быстро обучались, а выход на средиземноморский простор неизбежно должен был «глобализировать» их военную мысль. Но не будем забывать и о той самоуверенности, или, скажем иначе, вере в исключительное место Рима в мире, которая пронизывала всех — от легионера до сенатора. Поражения могли следовать одно за другим, сомнения могли смущать даже самые стойкие умы, но римляне друг перед другом старались демонстрировать стойкость, решительность и уверенность в победе.
А уверенность эта была им более чем необходима, потому что Ганнибал уже подошел к реке Родан (нынешняя Рона), смел небольшой разведывательный отряд римлян и переправился через реку. Когда Корнелий Сципион со своей армией подошел к Родану, Ганнибал уже собрался переходить через Альпы.
И перешел. Несмотря на потери, он громит легионы Корнелия Сципиона в сражении у реки Тицин. Корнелий вступает в сражение, не дожидаясь второй армии, его ранят, но консула спасает сын, которого тоже зовут Корнелием Сципионом. Но если бы юный Сципион погиб в этом бою, то кто знает, удалось бы разгромить Ганнибала, и не пришел бы конец Риму. Впрочем, сын консула свое прозвище Сципион Африканский получит лишь через пятнадцать лет, а пока римляне в тревоге следят за передвижениями карфагенского войска. Спешно отзываются войска Семпрония из Сицилии, но вскоре Ганнибал разбивает и объединенные римские силы в битве при Треббии. В довершение несчастий, свалившихся на головы римлян, восстают галлы Северной Италии и пополняют значительно поредевшее войско Ганнибала.