Наследие политическое
Взглянув на генеалогическое древо рода Юлиев, мы увидим, что Г. Юлий Цезарь[34] был сыном Г. Юлия Цезаря, сестра которого Юлия вышла замуж за Мария, шесть раз становившегося консулом, а брат, сын Гая и внук Луция, стал консулом в 91 году[35]. Его двоюродный дед Л. Юлий, сын Луция и внук Секста, занимал должность консула в 90 году[36]. Нет никаких сомнений в том, что отец Цезаря, ставший претором в 92 году[37], тоже достиг бы этой высшей магистратуры[38], если бы не скончался скоропостижно в 85 году.
Политическая позиция отца вполне ясна: он поддерживал Мария. Будучи членом коллегии десяти по предоставлению и распределению земли и судебным разбирательствам среди поселенцев (decemvir agris dandis attribuendis iudicandis), он во исполнение законов, предложенных Сатурнином, в 100 году поселил ветеранов Мария на Керкине,[39] в Африке.[40] В тревожные годы ожесточенной борьбы между приверженцами Суллы и Мария наследие отца оказалось весьма двусмысленным. Цезарь не мог хранить верность лишь партии популяров: это поставило бы под угрозу саму его жизнь, потому что ненависть к нему Суллы была велика. На помощь пришла семья его матери — Аврелии Котты.
Двусмысленность ситуации, хотя бы в социальном плане, выдает уже то, что его отец-патриций женился на девушке из плебейского рода — Аврелии, дочери Аврелия Котты, который, несомненно, был близок сулланской верхушке. Придя к Сулле в сопровождении весталок[41] и Мамерка Эмилия,[42] дед по линии матери вступился за Цезаря и спас ему жизнь. Еще раньше некоторые из оптиматов ополчились против преданных Марию плебейских трибунов Сатурнина и Главции,[43] и юному Цезарю, несмотря на восхищение перед дядей Марием, наверняка приходилось задавать себе вопрос: а не следует ли найти некий средний путь, каким-нибудь оригинальным способом создать свою собственную программу действий, чтобы освободиться от столь сомнительного политического наследия?
Пока же он учился, находясь в доме своей матери, которая проявила характер под стать матери Гракхов[44]. Под руководством грамматика и ритора он в совершенстве усвоил основы греческой и латинской культуры. Неотъемлемой частью его воспитания были и физические упражнения: плавание, верховая езда. Он закалял как тело, так и характер, в котором сыновняя преданность сочеталась с суровой решительностью: этот «мальчишка с тонкой талией» верил в свою судьбу. По линии деда Г. Юлия Цезаря, сына Луция и внука Секста, женатого на Марции Рекс, он происходил от римских царей, сакральный характер которых давал им власть над людьми[45]. Оставшись без отца в 85 году, юный Цезарь понял, что отныне он сам хозяин своей судьбы. Он уже показал свою независимость, обручившись с Коссуцией, девушкой из всаднической семьи. Конечно, его будущей политической карьере могло помочь то, что она была очень богата. А ее плебейское происхождение предоставляло ему еще одно преимущество: невозможность исполнять предназначенную ему должность фламина Юпитера, которая налагала разнообразные запреты, несовместимые с политическими амбициями.[46] Эту помолвку он расторг и, как бы бросая вызов, женился на Корнелии, дочери Л. Корнелия Цинны, сына Луция и внука Луция, преданного сторонника Мария и четырежды консула (с 87 по 84 г.)[47], и не подчинился приказу Суллы развестись с нею. Пытаясь избежать смерти от руки сулланских наемников, он жил, скрываясь, вплоть до того дня, когда был помилован Суллой. Тот, каким-то прозрением угадав его политический замысел уничтожить партию оптиматов, сказал просившим за него: «В одном Цезаре таится множество Мариев»[48].
После этого Цезарь счел за благо покинуть Рим и начал пожинать лавры в Азии, проходя военную службу в свите М. Минуция Терма, пропретора 80 года[49]. Он привел флот из Вифинии, добыл себе воинский венок при взятии Митилен[50] и, заплатив выкуп в 50 серебряных талантов пиратам, захватившим его в плен неподалеку от острова Фармакуссы, без колебаний сразу же вооружил флотилию и, погнавшись за своими похитителями, в свою очередь пленил их и велел распять. Этот этап военной карьеры завершился тем, что он выгнал из провинции военачальника царя Митридата и удержал в повиновении Риму колеблющиеся города. Итак, Цезарь успел проявить силу своего характера: умение никому не уступать права руководить его жизнью, неумолимость по отношению к бунтовщикам и стремление защищать от любых противников возвышенное представление о государстве. Отныне Рим не мог не считаться с ним.
34
Имя римского гражданина включало три элемента: личное имя (praenomen), родовое имя (nomen) и семейное прозвище (cognomen), полученное обычно родоначальником данной ветви рода. Когномен Caesar, возможно, происходит от корня, общего с «caesaries» — «пышные кудри», что придавало дополнительную пикантность шуткам современников по поводу плешивости Цезаря. Женщины в качестве личного имени носили родовое, поэтому и тетку, и дочь Юлия Цезаря звали Юлией. // Мужских личных имен было мало, и они обычно писались сокращенно. Этой традиции следует и автор данной книги. Приводим таблицу сокращений (Лат. сокращение — Лат. написание имени — Рус. сокращение — Рус. написание имени): // А. — Aulus — A. — Авл // С. — Gaius — Г. — Гай // Cn. — Gnaeus — Гн. — Гней // D. — Decimus — Д. — Децим // L. — Lucius — Л. — Луций // М. — Marcus — М. — Марк // М' — Manius — М' — Маний // Р. — Publius — П. — Публий // Qu. — Quintus — Кв. — Квинт // Sept. — Septimus — Септ. — Септим // S. — Servius — С. — Сервий // Sex. — Sextus — Сек. — Секст // Sp. — Spurius — Сп. — Спурий // Т. — Titus — Т. — Тит // Ti. — Tiberius — Ти. — Тиберий
35
36
38
Замещение должностей (магистратур) регламентировалось в Риме обычаями и законами, хотя реальная жизнь знала немало исключений из этих правил. В 180 г. до н. э. был принят Виллиев закон (lex Villia annalis), установивший следующий порядок: магистратуры предоставлялись только после военной службы, с промежутком в три года после каждой из них; квестором можно было стать в возрасте не менее 30 (или 27) лет, эдилом — не ранее 36, претором — не ранее 39, консулом — не ранее 42 лет. Соответствующие законы принимались и в дальнейшем, наиболее известен Корнелиев закон о магистратах, проведенный Суллой в 81 г. до н. э. Бывший консул назывался консуляром, бывший претор — преторием, бывший эдил — эдилицием, бывший квестор — квесторием. // Промагистраты…
40
Отождествление CERCE с CERCEI следует исключить, поскольку для этого времени ни одного факта основания колонии в Италии не засвидетельствовано.
43
Л. Аппулей Сатурнин, будучи плебейским трибуном в 103 и 100 гг. до н. э., провел аграрный закон о наделении землей ветеранов Мария и об организации колоний в различных провинциях. Г. Сервилий Главция был претором и провел закон о привлечении к суду за злоупотребления наместников провинций, усиливавший власть всадников в противовес знати. Эти законы столкнулись с резким противодействием сената, обострившимся в ходе кампании по выборам консулов 99 г. до н. э., в которую ввязался Главция.
44
46
Так, фламин Юпитера не имел права садиться на коня, осквернять свой взор лицезрением войска, носить перстень, а также отлучаться из Рима более чем на два дня. Он должен был происходить от родителей, сочетавшихся браком по обряду confarreatio, который фактически исключал расторжение брака. Это условие в случае Цезаря было соблюдено, так как его родители вступили в брак именно по этому древнему обряду. Однако сам фламин также должен был последовать их примеру, что скорее всего не очень устраивало Цезаря. При этом он должен был выбрать себе супругу из патрицианской семьи. Именно поэтому невеста из всаднической семьи могла послужить Цезарю благовидным предлогом для того, чтобы избежать столь обязывающей должности.
50
М. Минуций Терм должен был покарать жителей г. Митилены (на о. Лесбос), оказавших поддержку Митридату в войне с Римом. Цезарь был послан Термом в Вифинию к царю Никомеду, который, будучи союзником Рима, обещал прислать флот, необходимый для морской блокады Митилен, но всячески задерживал его отправку. Цезарь блестяще выполнил свое поручение и привел флот, покорив, как говорят, и самого Никомеда (см. кн. I, гл. III). Митилены были взяты приступом, и за отличие при штурме города Цезарь получил венок из дубовых листьев (corona civica), присуждавшийся обычно воину, спасшему в сражении жизнь римского гражданина (см. также кн. III, гл. IV).