Тщательнее проанализировав определение сострадания, мы обнаружим, что оно содержит и другие полезные свойства. Если мы отнестись к страданию с теплом и пойти ему навстречу, мы должны быть к нему терпимы. Поэтому CFT, как и диалектическая поведенческая терапия [DBT; Linehan, 1993], делает акцент на толерантности к дистрессу и эмоциональной регуляции. Чтобы сострадательные действия действительно приносили пользу, они должны быть умелыми, и поэтому CFT помогает клиентам развивать сочувствие, ментализацию и видеть ситуацию с точки зрения других людей.
Наконец, многие клиенты, особенно те, кто приходит на терапию с избытком стыда и самокритики, имеют крайне негативный опыт самих себя. В CFT мы стараемся предоставить клиентам объединяющую основу для различных аспектов сострадания, которые мы помогаем им развить. Их мы называем сострадательным "Я". Сострадательное "Я" — это адаптивная версия "Я", которая проявляет различные аспекты сострадания, над развитием которых мы работаем в терапии. Вначале эта работа происходит в форме упражнений, где клиент тренируется представлять себя на месте другого человека. Это похоже на актерский метод Станиславского: клиент представляет себя с самой лучшей своей стороны — самым добрым, сострадательным, мудрым и уверенным в себе, — представляет себе, что было бы, если бы у него/нее в полной мере были развиты эти сильные качества. Затем он представляет, как это сострадательное "Я" будет чувствовать, обращать внимание, рассуждать, мотивироваться и вести себя.
По мере прогресса терапии сострадательное "Я" становится мировоззрением, к которому клиент учится возвращаться снова и снова, размышляя, как он будет понимать свои трудности и работать с ними с позиции сострадания. Все это время он работает над тем, чтобы культивировать сильные стороны сострадания и закрепить их привычками, стремясь со временем постепенно уменьшить пространство между представлением клиента о себе и сострадательным "Я", поскольку эти способности становятся более естественной частью его повседневной жизни. Таким образом, CFT разделяет позицию ТПО (терапия принятия и ответственности) и позитивной психологии. Цель терапии — не только облегчить симптомы, но и целенаправленно развивать сильные стороны — адаптивные стратегии, с которыми можно работать и которые отражают наиболее позитивные стремления и ценности клиента.
Составляющие сострадания — от осуждения к пониманию
Как мы уже говорили, очень самокритичные и склонные к стыду клиенты нападают на себя с разных сторон. Под прицелом оказываются их чувства и мысли, реакции и трудности в отношениях. Хотя сострадание к себе и другим является основной целью CFT, на первоначальном этапе мы тратим меньше времени на разговоры с клиентами о сострадании, но больше времени уделяем подготовке условий для его возникновения. Эту почву мы подготавливаем, помогая им понять факторы, которые приводят к неадекватным эмоциям, мотивам и поведению. Смысл не в том, чтобы убедить клиентов, что им следует проявлять сострадание к себе и другим, а в том, что, как только они осознают сложности человеческой жизни, сострадание станет для них логичным и возникнет само собой, а не в результате воздействия со стороны. Конечно, мы также говорим и о том, чем является и не является сострадание, и в чем его польза, но мы хотим подготовить для него почву, создав контекст понимания.
В CFT важно осознавать, что многие наши проблемы могут корениться в тех обстоятельствах, которые мы не можем выбрать или спланировать. Это часть более серьезного сдвига, который мы хотим помочь нашим клиентам совершить. Это переход от мировоззрения, основанного на угрозах, обвинениях и стыде, к сострадательной позиции понимания и полезных стратегий. Более внимательно изучив историю человечества, мы увидим, что наш опыт и личность определяют множество не зависящих от нас факторов.
ПРОБЛЕМЫ НАШЕГО ЭВОЛЮЦИОНИРОВАВШЕГО МОЗГА
В CFT человеческие эмоции и другие когнитивные функции рассматривают в контексте эволюции. Мы группируем эмоции по трем типам в соответствии с эволюционной функцией: эмоции и мотивы, которые сосредоточены на выявлении угроз и реагировании на них; те, которые сосредоточены на преследовании и вознаграждении за достижение целей; и эмоциональные переживания безопасности, удовлетворенности и мира (спокойствия), которые обычно связаны с чувством контакта с другими. Изначально неоднозначные и трудные для понимания эмоции, мотивы и поведение приобретут гораздо больший смысл, если мы рассмотрим их с точки зрения эволюционной функции и ценности для выживания, которую они имели для наших предков. Один из примеров навскидку — это тяга и склонность находить утешение в сладкой, соленой и жирной пище. Многие люди борются с "заеданием стресса", и многим из нас хотелось бы так же мечтать о брокколи, как мы мечтаем о пицце или сладостях. Но в условиях, в которых жили наши предки — где калорий и питательных веществ было относительно мало — сахар, соль и жиры имели ценность для выживания. Так увеличивалась вероятность того, что те, кто потребляет их, выживут, передав свои гены потомкам. С эволюционной точки зрения эти пристрастия (и многие эмоции, с которыми мы, возможно, боремся) абсолютно оправданы, даже если теперь они представляют собой убийственное сочетание с нашей нынешней средой, в которой дешевую, соленую, сладкую, жирную пищу можно найти повсюду.