Возможно, конечно, что Алекс делает этакий хитрый ход, отвлекающий манёвр, чтобы усыпить бдительность начальства. Но я в это уже не верила: может быть, его дожал Шеф, или вычислил Ошка, дела это не меняет, Алекс сбежит.
А ещё я совсем ничего не знаю про Анастасию, вдруг она любит Главного, и на Толика ей плевать? Тогда Саратов для него – единственно возможный выход.
И всё это очень печально.
На улице опять бушевала гроза. Тамара Тимуровна, раздав задания, затаилась в своём кабинете, и мне почему-то казалось, что она там спит под шум дождя, прямо за столом. Я бы так тоже хотела, а приходилось тупо переклеивать корешки на папках – сверху спустили очередное срочное задание: менять в документации шрифт на Franklin Gothic Book.
Отдел опустел – все сбежали на кухню пить чай, даже прибывшего на работу директора не испугались, суббота же. Только в своём уголке тихо бродила по кулинарным сайтам Людмила Михайловна.
А Данька, вот чует сердце, пошёл мириться с Кариной. Не зря же она всё утро здесь крутилась – то за большим степлером придёт, то за маленьким дыроколом, и ещё пыталась наладить со мной контакт – звала после работы в боулинг-клуб. Лиза-подлиза. Актриса!
А я… золовка – змеиная головка!
Глаза слипались. Вот бы иметь свой кабинетик, как у Тэ-Тэ, никакой гром бы меня сейчас не разбудил…
Разбудил не гром, а странный звук, еле слышный за разгулом стихии. Я открыла глаза и насторожилась. Сначала звук был похож на всхлипывания или, скорее, на жалобный стон. А потом он стал быстро нарастать, расширяться, пока не превратился в жуткий вой. И выл кто-то совсем рядом.
Я не успела запаниковать как следует, потому что вой внезапно захлебнулся, и на пороге своей выгородки появилась Тамара Тимуровна. Обеими руками она зажимала себе рот, а её глаза превратились в идеально круглые блюдца. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом Тэ-Тэ резко опустила руки и сказала:
– Там тело.
Опять?!
Очередная молния сверкнула, кажется, прямо над крышей, разорвав на секунду черноту, и тут же жахнуло так, что на подоконнике задрожала герань. Только тут до меня дошло, что мы с Тэ-Тэ остались в кабинете один на один, Людмила Михайловна, оказывается, тоже куда-то ушла. И это было уже не смешно, а очень даже страшно. Хоть бы кто к нам сейчас заглянул, что ли…
И к нам заглянули – Матушкин Николай Семёнович, охранник 4 разряда ЧОП «Заслон». Я даже не слишком удивилась, подумала только, что нашему «мальчику» везёт на рабочие субботы.
Я неуверенно указала начальнице на бойца Матушкина – вот же оно, тело.
– Не-ет! – Тэ-Тэ опять впала в истерику, хотя Матушкин, несмотря на внушительные размеры, выглядел вполне безобидно. – Там! Тело там! Под окном. Труп!
Матушкин, аккуратно подвинув Тэ-Тэ, зашёл в кабинетик. Я хотела воспользоваться моментом и смыться, но была поймана и отправлена вслед за ним.
Труп под окном, действительно, был: на газоне, лицом вниз, лежал мужчина в летних брюках и белой рубашке. Его правая нога была неестественно вывернута. Потоки воды заливали широкую спину, и между лопатками даже успела образоваться лужица… И от этого картина выглядела не просто страшной, а совершенно безнадёжной.
Матушкин вздохнул, отодвинул теперь нас обеих и куда-то ушёл. Надеюсь, убирать труп.
Вернувшаяся Людмила Михайловна застала неожиданную картину – уже я зажимала себе рот, а Тамара Тимуровна беспрерывно икала. Людмила Михайловна помедлила секунду, потом всё же подошла к окну и всплеснула руками:
– Да это же Павел Андреевич!
Ребята-программисты во главе с Матушкиным перенесли директора из-под дождя в помещение, служившее гостиницей для командировочных. К счастью, оказалось, что Павел Андреевич жив. Только у него, помимо сломанной ноги, было ещё что-то с головой – в себя он пока так и не пришёл.
«Скорую» всем коллективом ждали в коридоре. Переживали за директора, сочувствовали инженеру по охране труда – вот уж подарок будет комиссии! И даже Ошку жалели. Тот, мрачно дёргая себя за ус, вызывал всех по очереди в кабинет – пытался до прибытия следователя (или кто там мог прибыть) опросить свидетелей. Никто ничего не видел, только Тамара Тимуровна без конца повторяла, как под раскаты грома мимо её окна летело сверху что-то большое и страшное, да заплаканная Элька, которой в момент происшествия в приёмной не было, причитала о давно заедавшем окне и не вовремя ушедшем в отпуск слесаре.