Гости, толкаясь, бросились к двери.
Сергей тоже шагнул было вслед за всеми, но внезапно застыл на месте, потеряв силы.
— Правда? — тихо спросила Айкан.
— Правда, правда! — подтвердил Чернов. — Вы счастливая, Айкан!
Вдруг со двора донеслись крики:
— Лиза! Темиш! Вы здоровы?
— Неужели правда? — все так же тихо повторила Айкан. От сильного волнения пальцы ее никак не могли отцепиться от ворота Чернова.
Он осторожно освободился и успел подхватить на руки смертельно побледневшую мать Темирболота.
В дом вбежала Лиза. Платок с ее головы упал, волосы растрепались.
— Мать! — крикнула она, обнимая Айкан, много раз поцеловала и потом бросилась к отцу.
— Мамочка, вот мой брат Темирболот, — с этими словами заплаканная Эркингюл за руку ввела в комнату молодого джигита.
— Жив, дорогой мой, единственный, жив! — вскрикнула Айкан, обнимая сына.
…Когда все немного успокоились, Темирболот рассказал, что только вчера они вышли из пещеры, а обнаружившие их пограничники отвезли всех троих на заставу — поесть и помыться, а теперь мигом доставили домой.
— О-о, значит, двадцать три дня провели без воздуха и солнца. Вот это да!
Чернов объяснил, что пограничники все время следили за местом обвала. Сам Чернов был в Пржевальске, когда ему сообщили о выходе Лизы, Джаркын и Темирболота на волю. Он выехал им навстречу и встретил на перевале Ак-Кия.
— Дорогие мои! Совсем отощали, — сокрушалась Айымбийке, глядя то на Лизу, то на Темирболота.
— Эх, тетушка Айымбийке, — перебил ее Кенешбек. — А как же может быть иначе? Не разбирая дня и ночи, они без устали пробивали ход в ледяной стене, мерзли и голодали. Ведь под конец ели только по крошечному кусочку лепешки… Как же здесь не отощать?
— Да, товарищ председатель… Небольшой мотыгой пробить многометровую толщу смерзшегося снега — дело нелегкое. Мы вправе гордиться Темирболотом и Лизой! — сказал Чернов.
Беседа затянулась надолго… Но пограничники торопились. Им быстро приготовили жаркое. Они поели, поблагодарили хозяйку и стали одеваться. Вдруг за сараем прозвучал скорбный голос. Кто-то, как это положено по киргизскому обычаю, оплакивал чью-то смерть.
— О-о-о, дорогой мой, родимый, светоч мой, ты угас безвозвратно! — разносились вокруг печальные слова.
— Ой, что это такое? — испуганно спросила Айкан.
— Беги, Этим, узнай! — сказал Кенешбек и сам поспешно вышел из дому.
— Эй, вы! Перестаньте! — крикнул Эшим, торопясь наперерез нескольким людям, которые шли, громко причитая, к дому Айкан.
Услышав голос Эшима, плакальщики замолкли и остановились, с изумлением глядя на бригадира.
Асанкожо, не переставая голосить и лить слезы, упрямо шел к дому.
Кенешбек схватил его за ворот, потряс и сердито спросил:
— Кого это вы оплакиваете?
Асанкожо широко раскрыл заплаканные глаза.
— Сказали, что Темирболот скончался, — скорбно сообщил он.
Асанкожо уже окружили девушки, выбежавшие вслед за Эшимом и Кенешбеком.
— Подавиться тебе камнем! — крикнула одна из них.
— Дядя Асанкожо, вот я, живой! — сказал Темирболот, тоже выходя из дому.
Скоро недоразумение выяснилось.
Асанкожо и другие вновь пришедшие крепко расцеловали Темирболота и Лизу.
Чернова с пограничниками проводили, а потом всех снова пригласила к себе Айкан.
Казалось, веселье воцарилось там надолго. Звучали шутки, смех…
— Вы, наверное, были и у меня дома? — вдруг с беспокойством спросил Сергей и подозрительно посмотрел на Асанкожо.
— С детства с тобой росли вместе, ближе, чем родные, — с достоинством ответил тот. — Могли ли мы пройти мимо твоего жилища?
Сергей вскочил с места.
— Там Лизу оплакивали?
— А как же! Думаешь, к тебе надо было идти, набрав в рот воды? — заметил Асанкожо.
— Тьфу-у… эти чудаки, оказывается, всюду устроили переполох. Наверно, мою Татьяну довели до истерики. Дорогой Кенешбек, если немедленно не доставишь нас с Лизой домой, то дело плохо! — Сергей стал поспешно натягивать шубу.
Лиза тоже вскочила с места.
— Папа, — взволнованно проговорила она. — Если не будете ругать меня сами и если мама на меня не рассердится, разрешите мне остаться в этом доме, куда я вернулась, избежав верной смерти!
— Мать! Отец! Главные силы, которые помогли нам выбраться наружу, были надежда и любовь! — Темирболот встал рядом с Лизой.
Присутствующие глядели то на Сергея и Айкан, то на Лизу и Темирболота.