— Ты чего хавальник свой открыл? Ты на кого тянешь, шакал? Что ты про Кавказ сказал?
— Султан, ты куда? — я потянул того назад.
— Вы, что совсем оборзели свиноеды? — взвизгнул он, — С Асланом хотите поговорить?
— Эй, чуваки, остыньте, — Алику Григоряну было уже неловко за создание взрывоопасной ситуации между друзьями.
Прошло несколько дней и Аслан с чеченцами таки наведались в нашу роту, но, слава Богу, не по нашу с Витьком душу. Кто-то из крымчан кого-то ни того на этот раз зацепил из первой роты. Обознался, одним словом. Вот Аслан и приходил найти обидчика. Было это в ночь с субботы на воскресенье и я эту ночь в части не ночевал — был у себя на Кулиндорово. А вернувшись, застал роту, как развороченный улей. Мне рассказали, что Аслан ночью поднял всех крымчан, построил (это нашу босоту!) на взлётке и убедительно уговаривал выдать виновного. Убеждал он в основном кулаками, но на лбах у Гнома и Зини были страшные ожоги от сигарет — Аслан гасил бычки об их головы. Кипишевал прапорщик Гена:
— Я этого так не оставлю! Наглость какая. А где остальные были? Вы, что не могли за своих товарищей постоять?
Но, как обычно, никто, ничего не сделал и не собирался делать. И крымская босота съела и даже не гоношилась, что, мол, отомстим. Они, как никто другой, знали об особых правах сильнейшего в этом паскудном мире.
Но были и приятные моменты. Той весной мы много играли в волейбол. Даже в будни старались приехать с работы пораньше, чтобы поиграть. Принимал я участие и в первенстве Одесского военного округа по настольному теннису. Правда, меня там быстро вышиб из турнирной таблицы один курсант, мастер спорта, как потом оказалось, наглая подстава. А в волейболе мы отрывались по полной, забывая, где мы и кто мы. Классно было играть в одной команде с Витей. Он был самым настоящим профессионалом — и пас даст, и сам «гвоздя» заколотит. Единственный со всего молдавского призыва Витя разговаривал без акцента, глаза его светились умом и сообразительностью. Высокий, сильный, симпатичный, его, наверняка, ждало большое и светлое будущее.
Весна 2002 года
Бельц, республика Молдова
По делам своей фирмы я часто бывал в Молдавии в конце прошлого и в начале этого века. Прогуливаясь улицами Кишинева, внимательно вглядывался в лица — все ждал, что встречу Витю-волейболиста. Я был уверен, что, если он остался в стране, а не уехал куда-нибудь, то живет и работает, конечно, в самом центре. Хотя встретить такого человека, как Витя, просто на улице представлялось мне маловероятным — скорее всего он должен был перемещаться в авто с личным водителем. Поэтому особенно внимательным я был, проходя мимо правительственных зданий, я искал знакомое лицо среди людей, выходящих из дорогих иномарок.
Как-то однажды был я с визитом вдалеке от Кишинева, в Бельцах на местном масложировом комбинате. После переговоров был приглашен командованием завода отобедать вместе. Сели мы в заводской микроавтобус и поехали в центр города в единственный в то время приличный в Бельцах ресторан. Проезжая самым центром города, я вдруг увидел знакомую фигуру, бредущую по улице. Я немедленно заорал так, что перепугал своих бизнес-партнеров:
— Стоять! — и быстро опомнившись, — Остановите, пожалуйста.
— Гена, что случилось?
— Знакомого, сослуживца своего армейского увидел. Вон он по улице идёт.
Я вылетел из притормозившего автобуса и бросился вдогонку. Знакомая фигура входила в гастроном, настиг её уже внутри магазина.
— Витя! Витя, дружище, ты меня узнаешь?
Я развернул фигуру к себе лицом и оторопел. Да, я не ошибся, это был наш Витя-волейболист, но то, во что он превратился, должно было быть уже другим человеком. Испитое, сильно постаревшее лицо, бельмо на глазу и седина в волосах резали мне глаза, а перегар и авоська с тремя пустыми бутылками дополняли картину.
— Геныч, привет! Ты откуда, в натуре, здесь? А я шоферил, машины через Киев гонял, все тебя, блядь, мечтал встретить. А ты сам как здесь, тоже водилой пашешь? Давай банку по случаю встречи раздавим, — затараторил мой бывший друг.
— Нет, Витя, меня ждут. А ты местный, ты из Бельц?
— Ага, давай тогда…
— Нет, Витя, я спешу, я теперь найду тебя, — перебил я его и выскочил из магазина.
Около микроавтобуса меня ждали.
— Ген, что обознался?
— Нет.
— Так зови своего сослуживца, вместе и пообедаем.
— Нет, господа, он не может, он спешит. Спасибо.