Проклятое время!
Весна 1986 года
Чабанка
К концу службы время начало замедлять свой бег и потянулись дни, как и первые дни в роте. Тоскливых дней стало даже больше, только тоска эта была другой. Если поначалу, в основном, тосковалось от неустроенности с небольшой примесью страха, то в конце тоска была уже уютней — в армии мне комфортно, тепло и сухо, но надоело и хочется домой. То, что мы видим, вещь субъективная и зависит от того, с какого положения мы смотрим. Вроде ничего не изменилось — те же люди и те же обстоятельства. Но к концу службы я стал видеть иное, разное, подчас неожиданное.
У нас в роте периодически квартировали разные специальные бригады, которые обслуживали все стройки стройуправления округа. Действительно, зачем в каждом стройбате иметь, например, свою бригаду сантехников, если их работа начинается только перед сдачей дома. Имеются в виду те сантехники, которые умывальники, смесители да унитазы устанавливают. Мы на таких квартирантов и внимания особого не обращали — у них своё кино, у нас своё. Однажды вечером остановил меня Юрка Тё и говорит:
— Гена, меня земляки, что у нас квартируют, на день рождения пригласили. Пойдём вместе.
— Юрчик, а я что за еврейский подарок канаю?
— Меня на хе пригласили. Я сказал пацанам, что у меня друг есть, хохол, нашу еду, корейскую любит. Так что ты приглашён. Хе настоящего попробуешь.
Был поздний вечер, час прошёл после «отбоя». Мы с Тё зашли в угол, где располагались гости. В казарменном сумраке я разглядел две, составленные вместе, тумбочки, которые располагались в проходе между двухъярусными койками. Нас встретили трое корейцев. Сели за «стол». Перед нами стояла большая кастрюля, накрытая крышкой, три трёхлитровые банки с водой, две буханки солдатского хлеба кирпичиком, кружки и ложки. Все расселись, каждый кореец на колени положил себе полотенце. Я этому слегка удивился, так как о такой степени чистоплотности, речь в нашем стройбате до этого не шла.
— А это зачем?
— Увидишь, — корейцы заулыбались, — На, держи.
Мне тоже дали чистое полотенце, которое я постелил себе на колени, на хэбэ. Из тумбочки появилась бутылка самогонки, разлили сразу в пять кружек, подняли тост за новорожденного. Выпили, открыли кастрюлю. Там я с трудом разглядел невзрачные белые кусочки чего-то в специях и кольцах фиолетового лука. Закусили. Самогонка была крепкой и вкуса закуски я не ощутил. Вкинул я в себя ещё одну полную ложку закуски и задохнулся. Рот, казалось, сначала свело судорогой, потом он онемел и, наконец, запылал огнём. Пить!!! Мне в руки сунули банку, я припал к ней, как к пожарному гидранту. Глаза наполнились предательской влагой.
— Юра, а ты говорил, что твой приятель любит корейскую кухню.
Пацаны смеялись. Я же начал приходить в себя и мне стало обидно, обидно за державу, за нацию, да, что там говорить — за расу, и я потянулся за следующей порцией. Эффект был уже слабее, но вода всё равно понадобилась. Между глотками я шумно вдыхал ртом в себя воздух. Нёбо во рту одеревенело. Лоб и запястья рук покрылись крупными каплями пота. Ага, пришла очередь и полотенца. Успокаивало то, что и корейцы усиленно подтирали лбы, пот просто заливал глаза.
Ничего более острого в своей жизни я не ел. Это была даже не просто острота, это было что-то другое. Постепенно начал проявляться и вкус, но потом. Вначале от каждой порции шок, но шок всё короче и короче, а послевкусие всё длиннее и длиннее. Мне это блюдо начинало откровенно нравиться, но я бы всё равно не рискнул сказать, из чего и как оно приготовлено. Первым откинулся Юрка Тё, за ним ещё два корейца. Доедали только именинник и я. Теперь парни смотрели на меня с уважением.
— Ну, ты молодец.
— Да, я такого ещё не видел, — другой.
— Я же вам говорил, — Юрка с гордостью за меня.
— Хорошо, парни, спасибо за угощение. А теперь колитесь, что мы ели?
— Хе.
— Я это уже слышал. А что такое хе?
— Тебе повезло, братан, ты ел самое традиционное хе, — за объяснения взялся именинник, — мне родители ко дню рождения прислали посылку всех необходимых продуктов, лук там, все специи. Такого здесь не купить.
— Признайтесь, Шарика завалили?
— Ха-ха. Многие считают, что настоящее корейское хе должно быть из собаки. Но это не так. Только рыба, рыба пресноводная.
— А как же она была приготовлена, что я бы её ни от мяса ни от картошки не отличил. Продай рецепт.
— Всё просто — берёшь сырую рыбу, чистишь, отделяешь от косточек и варишь в уксусной кислоте.
— Как это в уксусной кислоте? Сколько времени варишь? На каком огне?