— Никак нет, товарищ подполковник. Разрешите идти?
— Идите.
Я четко развернулся через левое плечо и сделал первый шаг, но меня остановил голос председателя:
— Сержант…
Я повернулся как обычный нормальный человек, не по уставу.
— Спасибо тебе за службу, сержант.
Мы пришли в кабинет невропатолога.
— Я чё-то не врубился. За что, спасибо-то?
— Сща скажу.
Мурлыкая себе под нос простенький мотивчик, врач полностью повторил все маневры председателя комиссии — он полистал одну книгу, достал вторую, полистал её. Присвистнул и стал протирать очки.
— Док, скажите честно, сколько мне осталось?
— Шутишь, да?
— Не, ну шо здесь за цирк на дроте?
— Дело в том, что ты не мог служить.
–..?
— Ты не годен в мирное время.
— Но я же отслужил, у меня же документы.
— Да, верим мы тебе. Конечно, ты отслужил и за это тебе спасибо, но не должен был ты служить. Понимаешь? Мы проверили статью и по современной книге и по той, что действовала в 1984 году. Не должны были тебя призвать. Не годен ты. Посиди, я сейчас тебе быстро справку составлю.
Вышел я на улицу, иду домой и думаю:
«А я и не в претензии, и хорошо, что кто-то ошибся. Я рад, что отслужил именно в стройбате. Благодарен судьбе за эти два года, за тот глоток «Байкала», за ощущение прохлады морской воды на истертых и искусанных ногах, за двухнедельный ни на минуту не прекращающийся холод, за обморочную жару, за цемент, за «холодильник», за Центролит, за знакомство со всеми, с кем меня свела там судьба, за прапорщика Корнюша. Что можем забрать мы с собой в могилу, кроме своей памяти?»
Два года…
Было хорошо.
Киев. 2006–2008, 2010.