«Ш-ш-што т-ты-ы!» — прошипел перепуганный старик, и нападавшего на него пса будто оглоблей огрели. Он как-то неловко съёжился и, прижав уши, завертел хвостом и подбежал к Атару.
— Ах ты, бродяга! — узнав первого из загулявшей парочки, с облегчением выдохнул перс, — Мало того, что таскаешься ночами где попало, так ещё и на своих лаешь! А где второй гуляка? Кс-кс-кс!
Старик осмотрелся. Всё вокруг почти сливалось в сплошную чёрную стену. Не теряя времени, он направился прямо в кусты, из которых только что появился пёс. Тот, в свою очередь, побежал перед хозяином, словно указывая ему дорогу.
С трудом пробравшись сквозь колючие заросли, Атар остановился. Он ясно увидел, что в нескольких шагах впереди него кто-то сидел у бугорка свежей могилы, и подумал: «Вот тебе и встреча... Наверняка это «кто-то» из армии Тёмных совершает свой обряд перед тем, как раскопать захоронение. Надо же, выбрали и место, и время. Нет, ребята, меня легко можно убить, но гораздо труднее напугать…».
— Надеюсь, я не помешаю тебе своим присутствием? — громко окликнул Атар незнакомца. — Просто мы оказались в одно и то же время в одном и том же месте... По-моему, есть повод для знакомства?
Его слова, так и не затронув того, кому они были адресованы, словно сухие листья улетели куда-то за изгородь вслед за разгулявшимся на воле ветром.
Атар осторожно приблизился. Расстояние становилось опасным...
— Уважаемый молчун! Смею заметить, что я немного староват для того, чтобы в эту пору играть здесь в молчанки….
И эти слова постигла бы та же незавидная участь, если бы какие-то из них случайно не задели пса. Тот подошёл к незнакомцу и, устроившись на земле позади него, сел, явно намереваясь долго выслушивать последующие речи Атара. Это было уже слишком! Парс решительно подошёл к невеже и толкнул его. Неизвестный в ответ только застонал и вдруг свалился на землю.
Старик присел и, ощупав, распахнул армяк чужака. Это был ребёнок! Понимая, что на таком ветру маленькое безчувственное тело будет быстро терять драгоценное тепло, Атар тут же принялся укутывать малыша обратно. Но вдруг под полами старого армяка зашевелился кто-то ещё. Старик сунул руку под дырявый отворот и нащупал там кота. «И хорошо, — подумал он, — теплее будет мальцу».
Он запихал просыпающегося от дрёмы мохнатого гулёну поглубже, взял малыша на руки и понёс его домой...
Как ни легка была ноша, а всё же звездочёт так устал, что едва смог переступить порог Капища. Закрывая за собой дверь ногой, Атар чуть не придавил пса, зазевавшегося на входе. Тот в испуге взвизгнул и бросился в угол под лестницей. Силы старика были на исходе. Он сделал несколько тяжёлых шагов и, подойдя к лежанке, уложил на неё ребёнка.
Измученная изнуряющей ходьбой кровь мощно хлынула по обезсиленному телу, и парсу стало жарко. Он сбросил с себя на пол промокший от пота архалук и стал развязывать пояс мальчика. Тут же из-под сдавленной тонкой верёвкой одежды выглянула испуганная морда кота. Он коротко мяукнул, выбрался к огню едва тлеющего поодаль очага и стал потягиваться.
Атар зажёг светоч и присмотрелся к бредившему от болезненного жара ребёнку. Самый обыкновенный мальчик, лет десяти от роду. И что в нём может быть страшного?..
До самого рассвета продолжалась полная хлопот ночная карусель с примочками, отварами, бредом, криком, плачем. За всё это время целитель только однажды ненадолго отвлёкся от борьбы с недугом маленького гостя, да и то только для того, чтобы развесить у огня сырую одежду и подготовить ему постель в верхней комнате, где было не так жарко.
Ближе к рассвету малыш, наконец, перестал метаться в огневице и крепко уснул. Атар перенёс его наверх, как следует укрыл и, спустившись обратно, не в силах больше бороться с вяжущей его по рукам и ногам усталостью, не раздеваясь, лёг спать…
КЛУБОК 4
…перевести взгляд с предмета на предмет было непросто, болели глаза. Первое, что увидел Чабор, - это странный, выпуклый свод потолка. Пахло травами и едой. Внизу кто-то ходил, стучал.
— Где я? — снова погружаясь в омут тяжёлой дрёмы, подумал он. — Мама… Её больше нет. Её больше…
Спать Атару довелось недолго. Его разбудил страшный грохот, учинённый псом. Шаря в поисках еды у очага, его лохматый друг повалил растяжки, на которых сохла мокрая одежда найдёныша. Парс в испуге резко сел на постели и, отыскав взглядом сиганувшего в угол кобеля, пригрозил тому худым кулаком. Переживая за то, что этот грохот разбудил мальчика, Атар поднялся наверх.
Ребёнок спал. Старик подошёл к его кровати, поправил сползающее на пол лоскутное одеяло, после чего вернулся к себе и принялся готовить гостю завтрак.
Через некоторое время, заправив горячую кашу молоком и большим куском жёлтого, жирного масла, он отнёс миски наверх, аккуратно расставил их на скамье возле постели найдёныша и сдёрнул покрывало, закрывающее оконце бойницы. В комнату хлынул свет. Мальчик, дёрнувшись от неожиданности, вскинул руки к глазам. Его светлые волосы весело заиграли золотыми искорками в лучах поднимающегося над дальним лесом солнца.
Погода улучшилась. Ветер, вволю наигравшись с опавшими листьями, занялся своим извечным делом и гнал на восток безчисленное стадо редких пушистых облаков. Выпавший ночью снег таял, собираясь в холодные, тёмные лужи, отражающие глубокое, уже зимнее небо.
— Ты кто? — спросил мальчик.
— Я? Дедушка Атар. А ты сам-то кто?
— Чабор.
— Чабор? — удивился старик. — Это имя уже взрослого человека[11]. Кто ж это тебя так? Вроде ещё не ко времени...
Но, быстро сообразив, что спросил что-то не то, он огладил бороду и продолжил:
— Ну, что ж, Чабор, надо бы тебе подкрепиться. Вот каша с молоком, ложка. Как закончишь трапезничать - миску на скамью поставь и знай себе отдыхай дальше. Что да как - это мы с тобой после обсудим, добро?
Он весело подмигнул малышу и, оставив его одного, спустился в нижнюю комнату.
Давая возможность своему гостю как следует привыкнуть к окружающей обстановке, Атар долго его не безпокоил. Когда же он снова поднялся наверх, то застал у постели малыша пса и кота, попеременно старающихся урвать побольше внимания к себе. Как показалось парсу, их возня уже начала донимать Чабора.
— Ну, как ты тут? — спросил старик, отталкивая в сторону разыгравшегося пса, тычущегося в руку хозяина носом. — Я вижу, эти двое не дают тебе отдохнуть? А-ну, давай глянем, — старик присел на край скамьи. — Э-хе-хе-е.., — недовольно вздохнул он, приложив тыльную сторону своей ладони ко лбу малыша, — не сдаётся жар. Ну, да это ничего, уже не как вчера. И угораздило ж тебя в такую погоду?.. Эдак всякий заболеет. Куда ж родители-то смотрят? Ты не потерялся ли, парень?
— У меня нет родителей, — как будто о чём-то обыденном ответил мальчик.
— Что, ни отца, ни матери? — удивился старик.
— Отца давно уж нет, …а мамка, …вот только померла, — малыш опустил глаза.
— Э-э, …так это ты у её могилы сидел?
— Я не помню…
— А что помнишь? Расскажи. Спешить-то уж некуда. — Атар поймал назойливо тёршегося возле его поршней кота и положил его на постель.
— Мы с мамкой, — дрогнувшим голосом начал мальчик, — жили на Сером болоте, у нас там дом….
Малыш замолчал и вдруг заплакал. Его будто прорвало. Атар, глядя на то, как несчастный ребёнок, стыдясь своих слёз, прячется в подушку, почувствовал, что и его старое сердце неприятно защемило. «И сколько же горечи накопилось в этом маленьком человечке? — подумал он. — И верно, что проку сдерживать эту горечь? Пусть выходит со слезами…».
Целитель протянул к ребёнку худую руку и погладил его по голове: