Пропаганда в пользу снятия чадры активно ведется в Персии уже давно, но только в августе 1928 года были сделаны первые шаги в сторону реального осуществления этого пожелания. В середине августа тегеранская полиция получила от правительства негласное распоряжение не чинить больше препятствий появлению женщины на улицах в обществе мужчин без покрывала. В конце августа женщинам разрешили посещать общественные сады и кофейни вместе с мужчинами, а также кинематографы и театры. До последнего времени это им категорически воспрещалось. Это, опять-таки негласное, распоряжение было дано после того, как тегеранский полицеймейстер вместе со своей женой посетил один из кафе-ресторанов.
Спустя некоторое время, был сделан еще шаг по тому же пути. Женщинам позволено ездить в открытых экипажах, что раньше запрещалось. Нужно сказать, что полиция особенно строго следила за тем, чтобы женщины не ездили в экипажах вместе с мужчинами, хотя бы даже со своими мужьями.
Конечно, эти факты, коснувшиеся Пока только столицы, не могут служить доказательством тому, что чадра в Персии снята.
Персидские руководящие группы под влиянием примеров Турции и СССР как будто уже приходят к сознанию необходимости освобождения женщины от чадры и затворничества. Но приступили они к проведению в жизнь этих реформ довольно оригинальным образом, а именно, через полицию, которой негласно разрешено не чинить препятствия появлению на улице и в общественных местах женщин с открытым лицом. Конечно, для персиянки, до сих пор жившей в условиях исключительного гнета и надзора не только мужа и родственников, но и полиции, наступившее теперь положение может показаться идеалом возможного. Но, с точки зрения вопроса раскрепощения женщины в целом, конечно, это сомнительные достижения. Особенно это бросается в, глаза при наличии решительной кампании, осуществленной турками.
Существуют и другие, не менее важные, различия. В Турции освобождение женщины базируется на решительной борьбе с мусульманским духовенством. Там не скрывают, что проводимые в этой области реформы не совместимы с религией, там не пытаются исходить из религиозных норм, не пытаются обосновать свои реформы ссылками на коран и мусульманское право.
В Персии мы имеем совершенно обратную картину. Персидский шах, объявляющий о той или иной реформе, обычно всегда добавляет, что эти реформы нисколько не противоречат выполнению постановлений шариата и священных законов ислама.
В этом отношении чрезвычайно характерным для всего персидского режима является следующее заявление шаха, сделанное по случаю проводимой реформы костюма:
— Выполнение постановлений ислама, — сказал он, — было и есть моя обязанность, и я держусь того убеждения, что страна должна прогрессировать под знаменем шиитского ислама.
Вот этим исламским духом и проникнуты все персидские реформы. Естественно, и результаты получаются иные, чем в других мусульманских странах. При таком положении, если, конечно, оно будет продолжаться долго, персиянка окажется в последних рядах женщин мусульманского Востока.
Для того, чтобы у читателя не составилось ложного представления о современном положении женщины мусульманского Востока, мы должны сделать следующее замечание. Все достижения, реформы, проведенные и проводимые в данное время как в Турции, Афганистане, так и в Персии, затрагивают далеко не всех женщин. Они имеют в виду, или, вернее, до сих пор они коснулись, главным образом, женщин, проживающих в городах, да и то принадлежащих к так называемым привилегированным классам. Работницы кустарной промышленности, так широко развитой на Востоке, крестьянки и кочевницы продолжают еще жить по-старому, по шариату и родовым законам-адатам. Реформы их пока не коснулись вовсе. Правда, все они не страдают от основного зла мусульманской женщины— покрывала, но зато как много других, стесняющих их свободу и жизнь, обычаев и религиозных предписаний они вынуждены строго соблюдать!
Глава III. Борьба с покрывалом на Советском Востоке[2]
Советская власть во всех мусульманских республиках СССР произвела огромную ломку старых патриархальных форм хозяйственного быта.
Коренным образом изменилось и положение женщины. Тысячи работниц и крестьянок состоят членами советов, десятки тысяч обучаются в школах, рабфаках и вузах, наконец, многие тысячи работают в самых разнообразных отраслях промышленности, государственных, общественных и научных учреждениях. Но, наряду с этим необычайным культурным подъемом и небывалой тягой к знанию, почти миллион мусульманских женщин Советского Востока продолжает ходить скрытыми чадрой и паранджей, продолжает соблюдать этот дикий обычай, оставаясь, таким образом, в стороне от всех успехов и достижений культурной революции.