Отец Риш не ответил. Молча вытерев руки полотенцем, покинул палату, оставив нас с Джедом одних.
С сомнением посмотрела на койку. Её нам выдали только одну, и для меня места в палатке просто не было. Просить принести ещё одну не было смысла – этой ночью демоны словно с цепи сорвались, прорвавшись через границу Города и поранив многих защитников. Но Триада и люди Ясвэла отбросили их назад, так и не впустив ни одного потустороннего существа в жилые кварталы. Горожане продолжали веселиться, не подозревая, что смерть ходит прямо под их окнами.
Тяжело вздохнула. Впрочем, койка была довольно широкая, чтобы на ней уместились двое. Но…
Отвернулась и неспешно побрела к умывальнику, пряча от чернокнижника смущение. Сполоснув руки, посмотрела в зеркало, чтобы поправить волосы. И наткнулась на изучающий взгляд Джеда.
– Одуванчик, у тебя жених адекватный или ревнивый? – устало спросил чернокнижник, подперев голову рукой.
Вопрос соседа меня озадачил.
– А Тьма его знает, – честно призналась.
Что-то не припомню, чтобы Вил меня хоть к кому-нибудь ревновал. Да и не к кому было.
– Тогда у нас два варианта, – Джед с трудом сел, шипя от боли. – Либо мы оба сидим и в полуобморочном состоянии ждем утра, чтобы выспаться в твоем посольстве. Либо нарушаем ещё пару-тройку приличий и по-братски делим койку, на случай, если Мальд снова захочет пообщаться. Что скажешь?
А что тут сказать?
Собравшись с духом, вернулась к Джеду и неуклюже села на край койки. Чернокнижник отодвинулся ближе к стенке и лег на бок, оставляя мне больше половины койки и плоскую подушку. Стоило устроиться поудобнее, как сосед накинул мне на плечи одеяло, которое мы сняли перед тем, как сшивать ауру.
Закутавшись поплотнее, замерла, спиной чувствуя тепло тела Джеда.
Что ж, замерзнуть этой ночью мне точно не грозит.
– Джед, не называй меня больше «одуванчиком», ладно? – тихо попросила, почти провалившись в зыбкое марево сна.
На ответ я не рассчитывала. Чернокнижник наверняка уже спит и просто меня не слышит…
На талию осторожно легла рука соседа, словно он боялся причинить мне боль. Мгновение – и я уже не дыша лежу в его крепких объятиях. Но я чувствовала – одно только слово или намек, и он отпустит меня.
– Хорошо, Веста. Больше не буду, – так же тихо ответил Джед, опалив ухо горячим дыханием.
Наверное, стоило отстраниться, чтобы соблюсти хотя бы видимость приличий. Но я не смогла. Не захотела. А потому так и уснула в объятиях своего чернокнижника, гоня прочь мысли, что очень скоро мне придется вернуться в Небесный замок.
Андаунна
Дом архимага встретил Вила тревожной тишиной. Растерянные, обескураженные стражи тенями скользили по коридорам. Где-то в дальней части дома горел яркий костер страха и отчаяния с темными пятнами сожаления – и Вил готов был поклясться, что эти чувства принадлежали найту Олдрэну. И только на втором этаже ровно светилась спокойная аура Эстэна Холса. Хотя волноваться ему стоило – судя по эмоциям его напарников, обыск ничего не дал.
Принца провели в библиотеку, защищенную светлыми заклинаниями чуть ли не лучше управления. От прослушивания, «чужого взгляда», открытия портала, как светлого, так и темного… Не библиотека, а настоящая крепость, которую, судя по следам на плетениях, создал сам Холс.
Эстэн сидел за широким столом у зашторенного окна. Верхние пуговицы формы расстегнуты, светлые волосы взъерошены, а в глазах то и дело мелькнет огонек охотничьего азарта. Но на ауре, как и раньше, абсолютное спокойствие и собранность.
Настрой стража Вила насторожил.
– Что вы хотели мне показать, найт Эстэн? – принц занял стул напротив стража, не став тратить время на формальные приветствия. Сейчас каждая минута слишком ценна, чтобы растрачивать их на подобную ерунду.
Страж, не поднимая глаз, рассеянно выводил узоры на крышке простой деревянной шкатулки. Ничем не примечательной – ни узоров, ни защитных символов, только остаточный фон светлой магии, как после взломанного защитного заклинания.
– В момент нашего разговора – детскую комнату ребенка найта Олдрэна и шасти Сакоры, которую мы знаем как найтин Оксару, – сразу огорошил принца Эстэн. Не обращая внимания на вытянувшееся лицо Вила, невозмутимо продолжил: – Хотел послушать, что вы скажете об эмоциональном фоне. Сакора в бегах, и я должен знать, как далеко она собирается зайти.
В голове принца вихрем пронеслись мрачные мысли. Если Оксара на самом деле Сакора Рагор, то она провела его. Сделка, заключенная с преступницей, может здорово подорвать доверие к Небесному замку. И даже привести к куда более ужасным последствиям.