– Не знаю, Веста, – тихо произнес, зарывшись лицом в мои волосы и крепче прижимая к себе. – Меня тянет к тебе, но я ещё не понимаю почему. Влюбленность это или обычная страсть, выросшая из симпатии и пережитых опасностей. И я очень боюсь ошибиться. Год назад я уже перепутал эти два чувства. Сама знаешь, чем закончилась та история.
Знаю. Тем, что два близких человека стали почти чужими, пусть и продолжают помогать друг другу. И неясно, сможет ли время залечить эти раны.
– Я не хочу терять ещё одного друга, Веста, – чернокнижник мягко взял меня за подбородок и заставил поднять глаза. Нежно обвел большим пальцем абрис губ, но смотрел с такой тоской, что у меня защемило сердце. – И ещё больше не хочу, чтобы ты тоже была несчастной рядом со мной.
– Я – не Риш, Джед. Мы совершенно разные, – ответила с горечью, прекрасно понимая, к чему он клонит.
– Знаю. Есть опасность, что поэтому меня к тебе и тянет. Такие раны быстро не затягиваются, и, возможно, я просто использую тебя, чтобы заглушить боль. И я не могу пообещать тебе, что когда эта рана затянется, я не охладею. А ты, Веста? Что ты чувствуешь?
Оказалось, что говорить о своих чувствах гораздо сложнее, чем слушать о чужих.
Робко протянула руку, кончиками пальцев касаясь щеки Джеда. Легкое, почти невесомое прикосновение, но чернокнижник вздрогнул, словно я ударила его магической молнией, не меньше.
– Меня тоже к тебе тянет, Джед, – голос дрожал, то ли волнения, то ли от огня, медленно разгоравшегося в крови. – Так сильно, что порой я… просто теряю голову. Как позавчера, когда мы поцеловались, – смущенно посмотрела на чернокнижника, чувствуя, как сильно горят щеки. Словно два костра, не меньше. – Но для меня важнее другое. Рядом с тобой мне впервые за очень долгое время… спокойно. Я уже забыла, какого это: не мучится постоянным беспокойством, сомнениями, глупыми страхами…
Я ещё много чего хотела сказать, но не успела.
– Со мной или вдали от Небесного замка? – тихо спросил Джед, сжимая мою ладонь и согревая дыханием холодные пальцы.
Вопрос чернокнижника застал меня врасплох.
– К чему ты клонишь, Джед? – внутри все сжалось от дурного предчувствия.
– Невооруженным взглядом видно, что ты не хочешь возвращаться домой, Веста. Ты почувствовала вкус свободы и от мысли, что скоро тебя снова запрут в золотой клетке, все твое естество бунтует. Ты уверена, что чувства ко мне – это не проявление этого бунта, не попытка найти причину остаться на воле? Что я – не образ той свободы, которой ты так желаешь?
Слова Джеда настолько поразили меня, что я невольно отшатнулась, с недоверием смотря на чернокнижника. Он даже не попытался меня удержать: легко разжал пальцы, позволяя выскользнуть из объятий. И смотрел – внимательно, с грустью и… сожалением.
Больше всего мне хотелось прокричать ему в лицо, что он не прав. Что я влюбилась не в образ недостижимой свободы, а в чернокнижника, незнакомца, который сделал для меня не меньше, чем самые близкие люди. Рисковал своим делом, жизнью, способностями ради наиссы, сородичей которой на дух не переносит. В единственного, кто, не считая моих родителей и Кати, ни разу мне не солгал.
Но я молчала, чувствуя, как на глаза выступили слезы, а сердце разрывалось от боли. Молчала, потому что мы договорились не врать.
– Нет, – признание далось с таким трудом, что я без сил опустилась на пол, обхватив руками дрожащие плечи. Опустила голову, чтобы не смотреть Джеду в глаза. – Не уверена.
И боялась этого больше всего. Боялась, что мои чувства – всего лишь иллюзия, придуманная сказка, в которую так отчаянно хотелось верить, что в какой-то момент я перепутала вымысел и реальность. Только мне не хватало духу это признать, пока мои страх не озвучил Джед.
Почему в моей жизни всегда все так сложно?
В сердце поселилась холодная, липкая пустота, хотя ещё мгновение назад так бушевал огонь, от которого путались мысли и дрожали пальцы.
Я сама не заметила, как снова оказалась в объятиях чернокнижника. Подняв меня с пола, подхватил на руки и понес к покосившемуся стулу, на котором мы сложили тряпки для чистки труб генератора. Смахнув их на пол, чернокнижник усадил меня к себе на колени и обнял, что-то нежно шепча на ухо. Слова я разобрала не сразу, слишком глубоко погрузившись в свои переживания.
– Это нормально, Веста. После того, что мы пережили за эти недели: нападения, интриги, ложь, лицемерие… – Джед поцеловал меня в висок, сжав с такой силой, что я невольно охнула. Объятия чернокнижника тут же ослабли, но не настолько, чтобы я смогла вырваться, если бы вдруг захотела. – Это нормально, что мы цепляемся друг за друга. За искренность, надежность, тепло… ведь иначе просто сойдем с ума, сломаемся.