Я обвила шею чернокнижника руками и положила голову на плечо, молча его слушая. Говорить не хотелось – к горлу подкатил комок от невыплаканных слез. Похоже, все, что было, я истратила три дня назад, во время разговора с Вилом.
– Но это очень опасный путь, Веста. Потому что когда закончатся беды, из-за которых мы тянемся к душевному теплу, нам станет душно рядом друг с другом. И повторится наша с Риш история. Только последствия будут страшнее. У тебя есть жених, обязательства перед Небесным замком… Глупо сжигать мосты, когда на другой стороне все затянуто зыбким туманом…
Здравые, разумные слова, но что-то внутри меня бунтовало против них.
– Ты сейчас кого пытаешься убедить: меня или себя? – горько спросила я, поднимая голову и смотря чернокнижнику в глаза.
На что Джед только грустно усмехнулся:
– Обоих.
И в его глазах я отчетливо видела отголоски той же боли, что сейчас мучили меня.
На душе стало немного легче. Ведь не только я не желала смиряться с мыслью, что мои чувства – всего лишь иллюзия.
– И что ты предлагаешь? Сделать вид, что ничего нет и не было? – недобро прищурилась, всем видом показывая, что с таким предложением не согласна.
Может, Джед и прав. Может, наши чувства – это просто страсть, смешанная с его болью и моей жаждой свободы. А что если нет? Что если эти чувства могут перерасти в нечто большое, а мы так просто возьмем и откажемся от них?
– Подождать. Не спешить с решениями, которые слишком кардинально изменят нашу жизнь, – Джед запустил руку в мои волосы и притянул к себе, прижимаясь ко мне лбом. – Ты согласна?
Едва заметно кивнула, чувствуя жар его тела даже через зимнюю одежду.
Что ж, подождем. Время ещё есть. Немного, но есть.
– Спасибо, – прошептала, утонув в желтых омутах его глаз.
Теперь все, на что можно рассчитывать – это вот эти объятия, после которых мы снова станем просто друзьями, проверяя на долговечность вдруг возникшие чувства.
По крайней мере, я так думала. А потому растерянно замерла, когда чернокнижник немного подался вперед и поцеловал меня. Сперва нежно, осторожно, а потом все настойчивее, будто требуя ответ. И я подчинилась: обхватила лицо Джеда ладонями, теснее прижимаясь к его груди, и ответила на поцелуй. Неуклюже, неумело, но отчаянно, лихорадочно. Со страхом ждала того момента, когда Джед отстранится. Запоминала вкус его жестких губ, запах цитрусов и хвои, сводивший меня с ума, и руки, которые то скользили по спине, то сжимали до синяков, но тут же отпускали, будто чернокнижник пугался, что причинял мне даже такую легкую боль – каждое мгновение нашей короткой близости. Первой и, возможно, последней.
Я слышала, как сердце Джеда бьется с моим в унисон: в таком же бешеном, рваном ритме, грозясь вот-вот вырваться из груди. И от этого единства на душе было так сладко и легко, что почти не чувствовалась та горечь, что осталась после наших откровений.
Лихорадочно скользила руками по его плечам, чувствуя, как они напряглись от моих прикосновений, и слыша, как сбивается его дыхание. Сама не сдержала стон, когда Джед слегка прикусил мою губу. И разочарованно вздохнула, когда после этого чернокнижник отстранился. Но сопротивляться не стала: в затуманенном разуме все же мелькнула здравая мысль, что нам пора останавливаться. Пока все не зашло слишком далеко.
Пришлось хорошенько растереть лицо и руки снегом из перевернутых ведер, чтобы охладить разгоряченную кровь. Если честно, я бы и за шиворот его насыпала, но болезнь все ещё тлела где-то в груди, и не хотелось лишний раз её провоцировать.
– Боюсь, этот снег нам больше не подходит, – задумчиво произнес Джед, разглядывая жалкую кучку, оставшуюся после наших процедур.
Проведя рукой по влажным волосам, беззаботно махнул на лестницу. – Идем, провожу тебя. А то снова найдешь приключения на свою… голову, причем в двух шагах от дома.
Не тратя времени, чернокнижник подхватил оба ведра и первым начал подниматься по лестнице. А мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, недовольно ворча, что приключения сами меня находят.
Но каково же было наше удивление, когда на улице мы лоб в лоб столкнулись с весьма колоритной троицей. Или четверкой, если считать белоснежного ездового демона, на котором прибыли наши гости.
Взъерошенные, в помятой одежде, пропахшей дымом и чем-то горько-кислым, Альдер и Виоленн топтались на дорожке перед домом и сверлили друг друга мрачными взглядами. Мысленно о чем-то яростно спорили, судя по легкому дрожанию магического фона. Или просто ругались, что тоже возможно.