На обследование в Джамбул Солженицын поехал в ноябре 1953 года, то есть после операции прошло полгода. Этого вполне достаточно, чтобы метастаз (вторичная опухоль) настолько увеличился.
В Джамбуле писатель услышал об иссык-кульском корне (аконите). Ему удалось его немного достать. Он пробует его принимать…
«Первые дни после возвращения из Джамбула, в начале декабря, Саня чувствует себя хорошо. Вернулся аппетит. Но он не тешит себя иллюзиями. Смерть кажется ему почти что неизбежной. Утешение он видит в том, что не верит в полноту нашей смерти: “какая-то духовная субстанция остается”.
В Джамбуле ему дали направление в Ташкентский онкологический диспансер. Пожалуй, придется съездить туда на зимние каникулы! Но на что соглашаться: на операцию ли, на рентгено– или радиотерапию? Или, вернее… иссык-кульский корешок?..»
Настойку аконита писатель принимает один месяц – с начала декабря 1953 года до начала января 1954 года. Именно тогда его положили на лечение в 13-й корпус Ташкентского онкодиспансера.
Свидетельство Н. Решетовской
«Ташкент. На следующий день – на приеме в онкодиспансере. Врач считает, что это – метастаз. Операция – маловероятна. Нужна рентгенотерапия. И она дает направление в “лучевое” отделение клиники.
На следующий день, 4 января, Саню положили в клинику – больница ТашМИ [1] , 13-й корпус.
Уже через день расчертили Сане живот на четыре квадрата и стали их по очереди облучать. Через день, а потом и каждый день. Одновременно ему стали давать какие-то таблетки.
Заведующая лучевым отделением Лидия Александровна Дунаева, лечащий врач Ирина Емельяновна Мейке уверяют Солженицына, что рентгеном разрушат ему опухоль, а таблетки – в помощь!..»
Таблетки эти были – синэстрол, обычно назначаемые при таком заболевании.
«…Полтора месяца пробыл Саня в онкодиспансере. 55 сеансов рентгена. 12 000 эр. Опухоль, хоть и не до конца, но в значительной степени разрушена. Ему велено приехать сюда снова к 1-му июня. Это уже неплохой признак, иным велят явиться через месяц и даже через две недели. А все-таки не оставляет сомнение: возвращена ему жизнь или только поманили ею? Отпраздновал свой выход из 13-го корпуса походом в театр на балет Дриго “Эсмеральда”».
В середине февраля Солженицын выписывается из онкодиспансера – опухоль разрушена частично. Но обычно после проведенного облучения клетки липосаркомы начинают усиленно делиться, да и высок риск появления метастазов в печени и костной ткани.
Писатель прекрасно это понимает – и подстраховывается. У него есть два адреса, которые передают из рук в руки онкобольные – казахского целителя Кременцова, собирающего корни аконита для настойки против рака, и врача Масленникова из Александрова, высылающего рецепт использования березовой чаги и саму чагу.
«…Съездив в горы, к старику Кременцову, за иссык-кульским корнем и получив его пригоршню, Саня возвращается в свой Кок-Терек совсем в другом настроении, чем уезжал. Тогда была маленькая надежда, а сейчас он ощущает возврат к жизни. Совсем ничего не болит. Вот счастье-то! Надолго ли?.. Корень тем временем настаивается. Скоро начнет его пить. Рентген рентгеном, а корень – корнем».
В это же время Александр Исаевич списывается с доктором Масленниковым и получает чагу для лечения. В течение четырех месяцев до следующих сеансов облучения он пьет настойку аконита и чаги большими порциями.
«21 июня он уже снова в 13-м корпусе. Приняли Солженицына в онкодиспансере очень ласково. Нашли, что он изменился неузнаваемо. Но, тем не менее, еще до всякого серьезного осмотра, сказали, что кладут его на месяц.
Пробыть в онкодиспансере пришлось почти два месяца. Когда лейкоциты слишком падали, рентген приостанавливали.
Но вот пришел конец лечению. Теперь Солженицын приедет сюда лишь через 10 лет, весной 64-го года. Приедет не для консультации, не для лечения. Приедет потому, что задумает писать повесть об этом “раковом” корпусе…»
Повторный курс облучения опухоль до конца, конечно же, не разрушил. Но сдвиги были – она опять уменьшилась. И это благодаря постоянному приему аконита и чаги, хотя в онкодиспансере писатель их не принимает – врачи категорически против. И переубедить их невозможно. Но сразу же после выписки писатель опять начинает прием аконита и чаги – он видит реальные результаты. И его в этом поддерживает доктор Масленников, с которым у него завязалась переписка.
В начале 1955 года самочувствие у Солженицына хорошее. Прошло уже четыре месяца после облучения, но он понимает, что облучение опухоль не разрушило, она у него есть и может начать расти, давая метастазы. Однако надежда появилась, писатель верит в лечение аконитом и чагой.