— Спасибо, — поблагодарил я. — Твоя помощь бесценна.
— С вас причитается, — сообщила Аглая.
Аглая села на пачку журналов.
— Я куплю тебе фиников, — сказал Хазин. — Они помогают.
— Я вчера конским щавелем излечилась, — ответила Аглая. — Говорю же, должок за вами.
В отдел заглянул кот Аглаи, увидел хозяйку и тут же подбежал к ней и запрыгнул на колени.
— Он умеет говорить, — объявила Аглая.
— А по цепи он кругами не ходит? — зевнул Хазин. — Дуб тебе не подать?
— Он на самом деле говорящий, — заверила Аглая.
— Пусть чего-нибудь скажет, — предложил я.
— Пусть скажет «вертолет», — предложил Хазин. — Или нет, лучше…
Он взял книгу про достойных людей области, открыл оглавление.
— Лучше «магнетизер». Пусть твой кот скажет «магнетизер Шульце»!
Хазин тут же насторожил камеру.
— Просто так вы сами скажите про своего магнетизера, — Аглая показала фигу. — А он на спор скажет.
— Я куплю тебе не только фиников, — снова сказал Хазин. — Но еще чебурек.
— Ведро мороженого, — заявила Аглая. — Спорим на ведро мороженого!
— Хорошо, — согласился я. — На ведро.
— Витя, она же лопнет! — Хазин потрогал ухо. — Да пусть лопается…
— Скипи, пожалуйста, — Аглая ткнула кота в бок.
Кот открыл пасть и писклявым голоском произнес: «Мегнетизер».
Я как-то неуютно себя почувствовал. Аглая рассмеялась. Хазин громко икнул. Кот неожиданно взбесился и заметался по отделу, опрокидывая книги, и в конце концов не выдержал и выскочил в окно.
— Вы проспорили! — закричала Аглая. — Проспорили! С вас ведро!
Аглая выбежала из отдела «Справочной литературы».
— Возможно, послышалось, — предположил Хазин.
— Возможно…
— Или она чревовещатель, — продолжал Хазин. — Этому несложно выучиться. Обман же…
— Да ладно, Хазин, плюнь. Тебе что, мороженого жалко? Ее бабушка — директор библиотеки.
— В этой библиотеке ничего нет, это бестолковая библиотека.
— А ваша книга тут, между прочим, есть. — Аглая вернулась с синим пятилитровым ведерком.
Хазин гадко ухмыльнулся.
— С вас ведро, — сказала Аглая и торжествующе вручила его Хазину.
— И где тут ведрами продают? — спросил Хазин.
— В «Растебяке» мороженный автомат поставили. Я люблю, между прочим, шоколадное.
— Где автомат? — не расслышал я.
— Рядом с Казначейством, на Любимова. Кафе «Растебяка».
Аглая показала в сторону Любимова. Хазин и я посмотрели в окно.
Из библиотеки виднелся угол Кудряшова с Шаховской, диким желтым разливалась вдоль забора акация, и чертополох алым под ней, и серая собака с пыльным носом, лежащая на пыльной покрышке. Ирга плотным рядом, и за ней крыша домика с вилами антенны. Тетка с бидоном за водой остановилась и стала выговаривать собаке, та засмущалась и спрятала голову под лапы. Мужик в леспромхозовской робе с рулоном рубероида на плече… я подумал, что этого мужика видел уже много раз, еще в детстве видел, мужик с рубероидом и собака, должны еще пройти к реке мальчишки с удочками, и тетка должна забыть про собаку и переключиться на мальчишек, а потом плюнуть вслед мужику.
Часть настоящего Чагинска, города, который я когда-то любил.
— А не треснешь от ведра-то, деточка? — спросил Хазин.
— Я в библиотеке до вечера буду, — ответила Аглая. — Так что лучше вам сегодня принести, а то обижусь. Так что валяйте-валяйте, дяденьки…
Аглая показала язык и удалилась.
— Какие грубые и невоспитанные дети, — сказал Хазин. — Я надеялся, хоть в провинции сохранилась духовность, но теперь вижу, что ошибался. Зловонное дыхание миллениума теперь и здесь. Остается один путь — в «Растебяку».
Я поглядел в окно. Женщина с бидоном исчезла, мальчишки с удочками не прошли, собака лениво поднялась, потянулась, помотала для собственного утверждения хвостом, гавкнула и скрылась в иргу.
— В «Растебяку», друг мой, в «Растебяку», — повторил Хазин. — На улице Любимова напротив Казначейства. Пойдем, Витя, пробил урочный час.
Я был готов в «Растебяку». Мы спустились на первый этаж. У лестницы нас подстерегала заведующая Нина Сергеевна с виноватой улыбкой.
— Извините, Глаша опять учудила, — заведующая покачала головой. — Я ей столько раз говорила: веди себя по-человечески, веди себя нормально, а она все дурит…
Нина Сергеевна постаралась вырвать из моих рук синее ведерко, но я ухватил его покрепче. Несколько секунд Нина Сергеевна все же старалась добыть ведерко, но я успешно сопротивлялся. Отступила заведующая после того, как Хазин сфотографировал эту сцену.