Еду можно купить и в столовой. Там очень тесно, поэтому студентки выносят тарелки на улицу и усаживаются на каменные скамейки. Есть надо быстро, действует рэкет. Обнаглевшие обезьяны подходят к девушкам и угрожающе шипят. Вида их оскаленных зубов достаточно, чтобы выронить тарелку. Как оказалось, решетки на окнах это не специфика нашего общежития, их ставят повсюду, защищаясь не от преступного мира, как у нас, а от обезьян. Если оставить дверь открытой, хитроумные твари проникают в комнату и сразу направляются к холодильнику. Все, что нравится, съедают, остальное разносят по всей квартире, рассыпают, проливают, пакостят, одним словом. Во дворе Махарани колледжа им особенно привольно. Можно часами наблюдать, как семьи разнокалиберных обезьян резвятся в ветвях деревьев, воспитывают детенышей, дерутся и вытаскивают друг у друга вшей.
Фраза "В Махарани колледже очень много обезьян" неизменно приводит в восторг наших друзей.
В колледже учатся только девочки. Как правило, они не из очень богатых семей. Обучение в Махарани дешевле, чем в других известных колледжах города. Не случайно ICCR определило нас именно сюда, иначе им пришлось бы заплатить большие взносы, которые берут, например, христианские "крутые" колледжи Болдвин и Бишоп. Программа обучения везде одна и та же, все колледжи входят в состав Бангалорского университета. Студенту, успешно сдавшему экзамены, присваивается степень бакалавра. Чтобы получить степень магистра, необходимо продолжить обучение в университете.
– Да-а-а, – протянула Жанна, впервые переступив порог Махарани колледжа. Это здание не знало ремонта со времен королевы
Виктории, в честь которой он был назван Махарани.
– Простенько, – согласилась я. Здесь было бы просто мрачно, если бы окна не выходили в сад с буйной тропической растительностью, а студентки не носили ярких нарядов, сочетая в одежде самые немыслимые цвета. Хорошо хоть парты и скамьи в классах деревянные, а не каменные. Нас немедленно окружает стайка учениц.
– А вы откуда?
– Как вас зовут?
– Вы здесь учиться будете?
– Вы так похожи! Сестры, наверное?
– Молочные, – криво улыбается Жанна. Похожими нас никто прежде не называл. Правда, темнокожие черноглазые девицы с длинными косами и белозубыми улыбками тоже кажутся нам похожими друг на друга. Получив необходимые сведения, они тут же начинают обсуждать нас на незнакомом наречии каннада, смеются и стараются потрогать руками.
– Смотри, кого я поймала! – я снимаю со стены хорошенькую ящерку с прозрачной кожей.
– А-а-а!!! – поднимается визг со всех сторон, и любопытные индийские девчонки кидаются врассыпную. Ящерица для индийца – страшный зверь, хоть она и безобидна. В Индии ее считают омерзительной тварью. Примерно так же, как в России брезгуют тараканами. Зато к тараканам индийцы относятся спокойно. Могут прибить кулаком, а они там размером с мышь полевку, или просто выбросить на улицу, если попался. Местные тараканы отлично летают, но приятнее от этого не выглядят.
Урок всегда начинается с переклички. Учитель называет имена по алфавиту, а студентки отзываются: "да, мэм" или "да, сэр".
Дисциплина на уроках армейская, девушки не позволяют себе даже шушукаться. Грозного окрика достаточно, чтобы пресечь любой посторонний шум. Учитель диктует лекцию, и все прилежно записывают. Создается впечатление, что студентки явно кем-то запуганны. Особенно сильно они боятся "сэров".
На уроке английского языка преподаватель читает всему классу абзац текста. Потом указывает пальцем на выбранную жертву и говорит: "Ты"! – Жертва встает, опустив голову. Сэр Фарук умеет очень выразительно вращать глазами. "Скажи, что ты поняла из этого абзаца?". – Студентка сильнее вдавливает голову в плечи, как будто боится, что ее ударят. "Ну"?! – в голосе сэра сквозит раздражение. "Хорошо, скажи тогда, где должна находиться лошадь, впереди телеги или позади"? Никто не смеется. Каждая девушка боится, что перст страшного сэра укажет в ее сторону и придется держать ответ. Глаза учителя едва не выпрыгивают из орбит. Он поднимает на ноги весь класс и ждет вразумительного ответа.
Двоечницы стоят до конца урока.
В другой раз мы изучаем на английском языке роман о жизни африканского племени. Преподаватель – милая пухленькая индусочка, с чувством, в меру драматизируя, рассказывает нам о характере главного героя романа Оконко. Класс слушает ее, затаив дыхание. Неожиданно она прерывает повествование и с благожелательной улыбкой обращается к девушке, сидящей за первой партой:
– Как тебя зовут, милая?
– Кабриз, – отвечает та и встает (отвечать преподавателям принято стоя). И тут наша учительница начинает задыхаться, дергаться в судорогах.
– Пошла вон, Кабриз! Духу твоего, что б здесь не было! – На этот раз не только Кабриз испугалась. Весь класс привстал и приготовился к бегству. А учительница отдышалась и продолжила мягким голосом:
– Вот таким Оконко был в гневе.
Наша учительница по социологии обладала высоким и пронзительным голосом. Приходилось затыкать уши, оберегая барабанные перепонки, или пропускать уроки – здоровье дороже. Студентки усердно строчили лекции под диктовку. "Проблем не будет, – решили мы, – все, что пропустим, потом перепишем". И, когда подвернулся случай, попросили у сокурсниц тетради. Как же мы изумились, увидев написанную там абракадабру. Ни безграмотно составленных слов, ни, тем более, предложений невозможно было понять. Я внимательнее присмотрелась к прилежным девушкам и обнаружила, что некоторые и вовсе не утруждают себя написанием букв. Чертят в тетрадях волнистые линии, а со стороны выглядит так, как будто они пишут. Это меня поразило. Понятно, когда на уроке скучно, не слушаешь, рисуешь картинки. Но волнистыми линиями зарисовывать лист за листом, это уже страшно. Позже мы выяснили, кто из девчонок сообразительнее, лучше учится, хорошо знает английский язык и пишет без ошибок. Нам посоветовали купить "digest" – книжечку с возможными экзаменационными вопросами и ответами. Достаточно их выучить, чтобы получить проходной балл на экзаменах. Необходимость посещать занятия, вообще, отпала, но без определенного (довольно большого) процента посещаемости к экзаменам просто не допускали, поэтому мы старались, время от времени, там появляться. Сколько было выдумано причин, оправданий прогулов, сколько принесено справок!
После довольно продолжительного путешествия к морю пришлось сочинить целую историю. Единственный знакомый врач в городе – дантист, к его помощи мы постоянно прибегали, когда нужна была справка. "Ну что можно дантисту делать с тобой полтора месяца"?
– задумался он. Версия была такая: упала с мотоцикла, повредила челюсть, из-за мелких, но сложных внутренних переломов не могла ни есть, ни пить, ни целоваться. Ждала, пока срастется как надо.
Только в справке он написал все хитрыми медицинскими терминами.
Я отнесла бумагу в колледж. Директриса читала, читала, так ничего и не поняла:
– Что с тобой случилось?
– Челюсть сломала. – Она смотрит недоуменно. Здоровая веселая девушка. Все на месте. Хорошо еще, что индийцы не замечают нашего загара, мы все равно кажемся им белыми.
Индианки тоже не все добросовестно посещали занятия. Наша подруга Туша заглядывала в Махарани еще реже, чем мы. Она училась в двух колледжах сразу и одновременно подрабатывала в модельном агентстве, времени на учебу конечно не хватало.
Учителя журили ее, но не особенно, понимали, что девочка умная и без их помощи справиться. Ее сообразительности и способностей оказалось достаточно, чтобы получить хороший проходной балл. К нам тоже стали приставать меньше, после того, как мы успешно сдали первые экзамены. Больше половины девушек провалили экзамены с треском. После волн в тетрадях я уже не удивлялась тому, что из ста возможных баллов по предмету можно набрать пять.
Большинство учениц Махарани колледжа не стремились получить образование. Просто их родители еще не подобрали дочкам достойных супругов и опасались, что девушки будут болтаться дома без дела. А в строгом учебном заведении за ними с пристрастием наблюдали учителя. Кроме того, за образованную дочь приданного полагается давать меньше, потому что она имеет шанс получить работу и приносить доход семье. Закон 1963 года отменил "даури"